Барбара сделала вид, что поперхнулась.
— То что надо. А мошонки… мешочки? — спросила Олли.
— Взял что под руку попало, — ответил он.
— И добро, мы сами не знаем, для чего они понадобятся. Мэс Грайн, ты осмотрелся в замке? Что в верхних этажах?
— Их два, — деловито отчитался он. — Вокруг купола — галерея для арбалетчиков с ярусами и бойницами в три ряда, самый верх — смотровая площадка. Широкая, при случае не одного вертикального летуна примет. Наружных лестниц четыре с пролётами: идут близко к окнам, упрятаны в тесноте прогала и лиственничные, легко сжечь или обрушить. О внутренних лестницах, в стене самой башни, не знаю. Их может быть меньше, потому что не обстреливают, как внешние, людям не обязательно по ним спешить. И ещё подъёмник, он совсем медленный. Смотрите — вот здесь, в стене, две плиты управления, вверх-вниз. Я их сразу отметил.
— Спасибо огромное, — поблагодарили сёстры в голос.
— Вы ведь останетесь переночевать? Уже темнеет, — полуспросила Барба.
— Благодарю, — Грайн снова поклонился. — Гостеприимство ваше придётся кстати — господин наш король ждёт нас с отчётом, что всё прошло благополучно.
— Прошло? — голосок Олли был так тих, что он почёл за благо не расслышать. — В каком смысле — исчезло или случилось?
Сестра сей же миг пнула её локтем в селезёнку.
После его ухода плита так и зависла на вершок ниже уровня остального пола. Сёстры, не сговариваясь, поспешно переоделись в куртки с куколями, фуфайки с горлышком, штаны и сапоги, проверили наличие в одном кармане фляги с разбавленным вином, в другой — хитроумного фонарика, который работал, только если ритмично нажимать на курок, и требовал особого светильного пузырька. Рассовали по внешним карманам и мешочки, в общей сложности четыре, и зачем-то в объёмистый внутренний — по книге со срамными картинками: Олли — японскую, Барба — ренессансную.
— Не поздно ли? В самом деле ночь настаёт, — заметила Олли скорей для приличия.
— Там, куда мы собрались, ничего другого вообще не бывает, — ответила Барба. — Жми давай на панель и надейся, что где-то там внутри спрятана кремальера.
— Мы точно не хотим в место, где нас очень ждут? — ещё раз спросила Олли.
— Думаю, мост принял и пропустил бы нас слишком охотно, Особенно туда, — с лёгким нажимом ответила сестра.
Плоский камень, мало отличимый от остальных, поддался нажиму неохотно, но всё же углубился внутрь. Лифт тронулся обратно — в последний момент Олли ловко прыгнула вниз, к сестре. Остановился не впритык к полу — а что вы хотели, милостивые сударыни? Весьма громоздкое устройство даже в сложенном состоянии. Так что снова пришлось прыгать.
Внутри пещеры всё смешалось: кони дремали в своих денниках, люди — рядом, завёрнутые в плащи и попоны. Последние крупицы вечернего света сочились из щелей, на стене горел одинокий факел, отражаясь в выпуклых щитах — боевых лошадей лучше не оставлять без света, как шахтных горняшек, не дай боги ослепнут.
При звуке отлично смазанного механизма начали подниматься головы.
— У, хороши колонны, — сказала Олли. — Похоже, крыты поверху бронзой, чтоб не заржавели.
Подошёл Грайн.
— Мэс, — спросила Барбара. — Кастеллан с присными как — ушёл?
— За миг после того, как поднялся я.
— Видели куда?
— Натурально. Ещё подивились, что не в дверь, а в соседнюю калитку. Наверное, грохотать петлями и засовами не захотел.
— Калитка точно вела на улицу? — сухо спросила Барба.
Офицер замялся.
— Вот эта? — уточнила Олавирхо, показывая на заострённый лепесток цвета ярь-медянки, скромно прилепленный обочь массивных дубовых створ.
— Да, конечно.
— Открыть не пытались?
— Зачем? Мы не хозяева.
— Зато мы тщимся быть, — Барба улыбнулась офицеру и попросила Олли:
— Разберись с этим. Снаружи ничего подозрительного не торчит, даже ручки. Лысо, как бритая коленка.
Олли подошла, пощупала с пристрастием:
— Задачка для кретина, как говаривал па Рауди маме Орихалхо. Если нет выпуклостей — поищем впуклости.
Пальцы её пробежались по не такому уж и ровному полю, ощупывая и кое-где надавливая.
— Так. По краям пригнано стык в стык, косяки и петли не выступают, направляющих борозд не видать. На вперед-назад, ни вправо-влево не колыхается.
— Балансир? — отозвалась Барба.
— Ага, качели. Неравновесные — одно плечо куда больше другого. На продольной оси. И вроде не заперты. Хотя…