— Бид, и правда это что-то новенькое. Ни разу не видел, чтобы вот так выкидывали с кораблей. Голым да на «бетон».
Говорят явно не на одном из языков Земли, но понимаю все прекрасно. Если надо, смогу даже внятно ответить. Знание дал корабль?
— За что тебя сбросили сюда? А, голыш?
— Не знаю. — Громче шепота ничего не получается, горло отвыкло и саднит от сухости.
— Это неправильный ответ, голыш! — Бид хлестко бьет мне по ключице деревянной дубинкой.
Сильно не вяжется этот примитивный способ воздействия с технологией космических перелетов и брони, которая явно опережает земную не на одно столетие. Но мне не до этого, боль молнией пробегает по телу.
— Ты сломал мне ключицу! Ты что творишь, придурок! — Из глаз градом катятся слезы.
— Лим, я не ослышался? Как он меня назвал?
— Придурком, Бид, придурком! — Второй хохочет во все горло.
— Забыл, что такое боль, задохлик? Так я напомню!
Он умеет бить, каждый удар ломает какую-либо косточку в моем теле. А я так ослаб, что не могу сопротивляться. Остается только кричать и выть от боли, захлебываясь слезами. Хрустят пальцы на левой руке, безжалостно раздавленные бронированным сапогом.
— А-а-а-а-а-а!!! Скотина!
— Лим, ты гляди, он не понимает уроков.
Тяжелый удар сзади заставляет забыть о сломанных костях. Боль в паху настолько резкая и всеобъемлющая, что накрывает как цунами. Когда эта волна доходит до головы, спасительное беспамятство укрывает меня. Но не надолго. Что-то льется на лицо, возвращая в реальный мир боли. Злость придает сил: они не поливают меня водой — они мочатся мне прямо на глаза!
— Упфутки! — «Ублюдки» мне уже не выговорить, половина зубов отсутствуют, а губы напоминают две чрезмерно надутые и от этого потрескавшиеся шины.
— Упорный. — Нет, я не упорный, ты ошибаешься. — Извиняться будешь? — Если бы это что-то изменило, я бы в ногах валялся и целовал твои ботинки, Бид. Но я уже мертв, уж это понять могу даже в таком состоянии. Как говорится, травмы, не совместимые с дальнейшей жизнедеятельностью. Несколько ребер сломаны, и одно явно проткнуло легкое — харкаю кровью. Еще пара-тройка минут, и этот ад закончится.
— Возвращайтесь туда, откуда родились! Скоты! — Мне показалось, что удалось произнести это четко.
— Он мне нравится, Бид. А ну-ка, разожми ему рот.
Рука в холодной перчатке сдавливает челюсть, заставляя раскрыть губы. Какая-то чрезмерно сладкая жидкость насильно заливается в меня. Потом меня бросают, оставляя в покое. Все тело начинает безумно чесаться, даже внутри рта.
— Бид, ты не против, если я возьму его себе? Брату на ферме не хватает рук, и холоп ему будет не лишним.
— Он же совсем задохлик, одна кожа да кости!
— Ничего, откормит его Тук. Судя по сложению, раньше он был довольно крепким.
О чем они? Я же умираю! С такими повреждениями не живут.
— Эй, голыш, вставай, дай тебя рассмотреть! — Бид недвусмысленно поигрывает дубинкой.
— Как я это сделаю? Твой дружок сломал мне ноги! — Ого, мой ответ получился связным.
Что происходит? Губы зажили и зубы на месте, да и в теле больше нет боли. С недоумением шевелю пальцами недавно расплющенной руки. Это была какая-то иллюзия? Но в ладонь впивается что-то острое — осколок моего недавно выбитого зуба! Ничего не понимаю!
— Ты откуда свалился на наши головы, задохлик? В тебя влили полную капсулу ивира. Вставай, не морочь нам головы. — Ивир — это то, чем меня опоили? И этот напиток сделал меня вновь здоровым, залечив все переломы, и даже вырастил новые зубы? Это же невозможно!
— Сейчас. — С недоверием поднимаюсь на недавно сломанные ноги. Они меня держат! И грудь не болит, будто и не было пробивших легкое ребер.
— Как тебя зовут, голыш?
— Меня зовут… — Но договорить не успеваю, удар кулаком разбивает губы и сбивает с ног. На этот раз бьют гуманно, ничего не сломано, только чуть кровоточит.
— Опять неправильный ответ. — Он издевается! И это, видимо, приносит ему радость. — Тебя зовут так, как скажу я, и никак иначе! Понял?! — Дубинка в руках Бида описывает круги.
— Что?! — Ярость затуманивает разум, никому не позволено так со мной обращаться!
Мне долго вбивали науку рукопашного боя. И хотя мне это не нравилось, отец все равно заставлял заниматься. Что-то со временем затерлось в сознании, но, видно, некоторые навыки получилось в меня вбить. «Хвост дракона» — перекатом из нижней стойки, подсекая обидчику ногу. Бам! А-А-А! Как по скале ударил! Бид даже не шелохнулся, а я же вложил в удар все силы! Не прост его костюмчик, ой как не прост.