— В принципе это и есть плохая новость, остальное все — следствие из нее.
— Уточните, капитан Дим. А то тут чрезмерно много ветвлений конфликта.
Иногда его язык и манера выражаться доводят меня до белого каления!
— Следствием этой влюбленности стрелка является то, что он наотрез отказывается покидать «Цикаду» и возвращаться на Расцаж.
— Не проблема, мои помощники легко его транспортируют с борта яхты.
— Это не вызывает у меня ни малейшего сомнения.
То, что два конда легко скрутят пусть и буйнопомешанного, но все же физически не самого подготовленного человека, я не сомневался.
— Тогда в чем причина вашего беспокойства, капитан Дим?
— В том, что Орс Даст ясно дал понять, что если его лишат, как он выразился, общества его возлюбленной, то он намерен покончить со своим бренным существованием. — Прежде чем Грем может мне возразить, добавляю скороговоркой: — Он знает, как лишить себя жизни в обход охранных систем тюрьмы. А учитывая характер сумасшествия стрелка, я не думаю, что его заявление является блефом.
— Блеф? Не думаю. Капитан Дим, вы извините, но я переговорю с Орс Дастом и попробую решить эту проблему.
— Конечно, уважаемый инспектор. Я не буду вам мешать и открою каюту с этого пульта.
— Благодарю, капитан.
И то, что Грем ко мне обратился простым «капитан», без добавления имени, показало, что он несколько выбит из колеи свалившимися на него новостями.
А я не беспокоился. Следователь услышит от Орса только то, что должен был услышать. А именно — чистую правду. Я не солгал ни на грамм инспектору, пусть проверяет. А потом, потом мне останется только грамотно использовать сложившуюся ситуацию. И надеюсь, у меня это выйдет именно так, как нужно…
Грем вернулся в рубку минут через тридцать. И судя по печати глубокого раздумья на его челе, ничего обнадеживающего он от Орса не услышал. Пока на этот момент все складывалось как по нотам. Скрестил пальцы за спиной на удачу.
— Вы правы в своей трактовке, — усевшись в кресло, проговорил следователь. — Неприятная ситуация. Но эта неприятность никак не касается ни меня, ни вас.
— Э-э-э! — Чего угодно ожидал, но к этому не был готов. Как? Как теперь строить разговор? Ему все равно! И это путает мне все карты! — Вас не волнует, что Орс Даст покончит с собой?
— Нет. Не волнует. Он хороший, даже уникальный специалист. Но он не настолько важен для Консорциума и для меня лично, чтобы сильно переживать по этому поводу. Тем более его гибель произойдет, когда «Цикада» уже будет далеко от Расцажа, и никто не сможет никого из нас обвинить в некомпетентности.
— Уважаемый Грем. Давайте напрямую.
А мне ничего не оставалось, как атаковать в лоб. Все мои хитро сплетенные комбинации были рассчитаны на заинтересованность следователя в живом Орсе. И все они рухнули в одночасье.
— Всегда рад, — кивает мой собеседник. — Говорите прямо, чего вы хотите, ведь не просто же так вы завели этот разговор.
Едва удерживаюсь от зубовного скрежета. Он меня что, насквозь видит?
— Да. Хочу. — А Древние со всем этим! В лобовую! — «Цикаде» бы не помешал такой стрелок, как Орс.
— Он никому бы не помешал, — пожимает плечами на мою риторическую речь Грем. — Но принадлежит он Консорциуму.
— Вы мне должны. Одно одолжение с вашей стороны.
А мне некуда отступать. Я так долго думал об Орсе, что в моей голове он уже имел статус члена команды. И боролся я за него уже как за своего.
— Кх-м, — задумался Грем. — Это личное одолжение, если вы не забыли, а не долг организации перед вами.
— Знаю. И вы ничего не можете сделать?
— Могу. Но есть неустранимая шероховатость, именуемая «отчетностью».
— То есть если с отчетностью будет все в порядке, то вы согласны помочь мне в этом деле?
— Да. Если не придется лгать.
Бинго! Идеально! Я не верил своим ушам.
— То есть если, к примеру, Орс умрет, то вы можете его, что называется, «списать»?
— Могу. Но не буду лгать, что он мертв, — отрицательно качает головой Грем.
— А он и будет мертв, — не удерживаю улыбки.
— Зачем вам мертвый стрелок? — Искреннее недоумение, это большая редкость на лице Грема, и сейчас я его наблюдаю.
— Вы как-то говорили мне, что коллекционируете свадебные ритуалы различных миров.
Странное хобби, но не менее странное, чем еще десяток таких же безумных увлечений инспектора.
— Да, это меня отвлекает и расслабляет.
Не стал уточнять, от чего «отвлекает» и как «расслабляет», это его лично дело. Да и не об этом речь.