— О, Верочка, с возвращением домой! — сказал он так, будто был очень давно знаком с ней.
— Здравствуйте! — ответила она, немного смущаясь. — Вы знаете, мне очень надо вернуться обратно. У меня остались дети! Я должна!
Но человек перебил ее:
— Дорогая, мы не можем вернуть тебя обратно.
От этих слов внутри у Веры словно что-то оборвалось и запульсировало, от нее в разные стороны стали разлетаться блестящие голубоватые искры.
— Корсар, пожалуйста, — обратился пожилой человек к Вериному спутнику, — дай ей нефелады, я не могу смотреть на людские страдания. Это разрывает мне душу!
Корсар подошел к женщине и дунул на нее, осыпая сверкающим порошком. Вера почувствовала легкое покалывание. Вдруг что-то начало пробуждаться в ней. Ощущение было как после долгого кошмарного сна, когда, просыпаясь, ты на мгновение не понимаешь, что случилось, где находишься. Но потом, открывая глаза, осматриваешься и вдруг осознаешь, что это был всего лишь сон. Вспоминаешь, кто ты, где ты и что вообще происходит в твоей жизни.
— О черт, я умерла! — возмущенно произнесла Вера.
— С возвращением, милая! — повторил Корсар.
— Рене, я опять умерла! Да что ж это такое! Третий раз подряд я умираю молодой и не успеваю выполнить задачу, поставленную мне Источником.
— Мириада, мне очень жаль, это ведь вышло не специально, — стал оправдываться Рене.
— Мне от этого не легче. Верните меня назад! — потребовала Вера — Мириада.
— Ты видела свое тело! Его переехал троллейбус. Возвращаться некуда. Разве что в новое. — с сочувствием ответил Рене.
— Давайте новое! — ухватилась за возможность Мириада.
— У нас с этим плохо, — констатировал Рене.
— Есть два варианта, — заговорил Корсар. — Пожилая американка, больная онкологией, но, возможно, с нашей помощью еще протянет лет десять.
— О нет! Я больше сил потрачу на борьбу с болезнью, чем на выполнение своих духовных задач. Да и времени маловато.
— Болезнь тоже воспитывает человеческий дух, — стал возражать Рене, но Мириада перебила его:
— Это не имеет отношения к моей задаче. Болезнь мне здесь не поможет. А какой второй вариант?
— Тоже так себе, — продолжил Корсар. — Семнадцатилетняя девочка Майя, подросток из неблагополучной семьи. Сектантка. Пыталась покончить жизнь самоубийством, сейчас в больнице. Ее душе лучше вернуться домой. Даже если мы дадим ей второй шанс, она в скором времени опять у нас окажется.
— Но проблем там не оберешься, — сказал Рене. — Думаю, ты не справишься, только если — тут он сделал паузу — пойти на хитрость.
— Какую? — спросила Мириада.
— Давай мы пошлем тебя, не стирая память о прошедшей жизни, — предложил Рене.
— Это же нарушение конвенции. И какой в этом смысл? Я не должна помнить свои предыдущие жизни! — возразила Мириада.
— Нет, ты не поняла. Ты будешь помнить только последнюю жизнь — Верину, таким образом ты как бы продолжишь ее духовный путь развития. — пояснил Рене.
— Где живет эта девушка? — поинтересовалась Мириада.
— В Смоленске, это в семистах километрах от Петербурга. Соблазн вернуться будет невелик. Не накатаешься. — ответил Рене.
— И все же, помня свою прежнюю жизнь, она может жить только ею, — возразил Корсар. — Не обязательно встречаться со своей бывшей семьей, можно просто постоянно думать о ней, прокручивать события прошлого в голове и никак не развиваться в новом теле. Ни к чему не стремиться. Жить по инерции.
— А ведь тоже интересный опыт, согласись, Корсар? — парировал Рене.
— Задайте мне некую установку, чтобы я не рвалась к семье. Вот как при гипнозе делают: мол, пить алкоголь нельзя, а если выпьешь, то тебя будет тошнить и разболится голова. — вклинилась в их спор Мириада.
— Мы нарушаем столько правил. — заметил Корсар.
— Мы просто чуть отходим от правил в сторону, — поправил Рене. — Что в принципе, в редких случаях, допустимо.
— Хорошо. Установка будет краткой. Чем больше ты будешь думать о своей прошлой семье, тем быстрее их забудешь. Забудешь навсегда. Но немного вспоминать о них можно.
Западня
Вера очнулась в больнице. Голова просто раскалывалась, она была туго перевязана бинтами. Казалось, болело все тело, как будто ее троллейбус переехал. Наверно, так оно и было. Она не знала. Вера попробовала поднять руку— и ей это удалось. Она увидела чужую молодую кисть с черным маникюром. Часть лака облезла, некоторые ногти были поломаны, а на большом пальце проступали следы запекшейся крови. Невозможно было поверить, что это ее рука. В висках бешено застучал пульс. Вера закрыла глаза и уснула.