Интуиция подсказывала ему, что Шэнь Цяо не простой человек, и не только из-за его одежды, что всё это время оставалась чистой и опрятной, или из-за его нежной и хрупкой внешности, которая очень напоминала учёного. Это скорее трудно объяснимое чувство внутри.
Среди свиста ветра снаружи послышались чьи-то шаги.
Но кто мог прийти в это убогое место в столь невыносимо ветреную ночь?
Чэнь Гун уже был в полудреме, когда вдруг услышал голос Шэнь Цяо:
— Кто-то идёт.
Едва он открыл глаза, как увидел несколько фигур, крадучись проскользнувших внутрь с дубинами и палками в руках. Двое во главе группы выглядели ужасно знакомыми. Он внимательно присмотрелся к ним — это явно те нищие, от которых он недавно избавился.
Дрожь пробежала по телу Чэнь Гуна, и он тут же окончательно проснулся. Быстро вскочив на ноги, он крикнул:
— Что вам нужно?!
Один из них засмеялся:
— Старший Чэнь, ах, Старший Чэнь, разве не ты в тот день повёл себя надменно и даже выгнал нас? Сегодня мы позвали из города братанов из Ордена нищих. Посмотрим, осмелишься ли ты теперь вести себя высокомерно!
Чэнь Гун сплюнул на землю.
— Какой ещё Орден нищих?! Всего лишь кучка нищих, слоняющихся вместе! Совсем стыд потеряли называться орденом?
— Несёшь всякую чушь даже на пороге смерти, а? — сердито крикнул другой. — Не моли потом о прощении! Братаны, это отродье захватило нашу территорию! О, вон там на стороне один новичок. У него есть деньги. Давайте проучим их, отберём все вещи и выпьем за их счёт!
Даже на первый взгляд у Чэнь Гуна явно не было ни гроша в кармане. Если у него и были с собой деньги, то хватило бы их самое большее на несколько булочек. Однако мужчина рядом создавал иное впечатление, учитывая, как аккуратно выглядела его одежда. Одну только эту одежду, сорвав с него, можно будет продать как минимум за несколько десятков медяков.
Пять или шесть фигур одновременно набросились на Чэнь Гуна. Хотя Чэнь Гун и обладал жестокостью и безжалостной стойкостью духа, он всё ещё был лишь подростком не старше двадцати лет, которого и крупным-то не назовёшь. Другая сторона явно перевешивала количеством и силой, и после нескольких обменов ударами юноша уже был сбит с ног, получив тяжёлые удары как по лицу, так и по телу. Несмотря на то, что они не собирались лишать его жизни, они всё равно били его, не жалея сил, так что даже уголок рта Чэнь Гуна закровоточил. У него не осталось другого выбора, кроме как попытаться максимально защитить уязвимые части тела от их атак.
Нищие грубо обыскали Чэнь Гуна и в конце концов нашли только тридцать вэней [2]. Один из них сплюнул и тут же пожаловался:
— Вот незадача! Он такой нищеброд! Старик Лай, разве ты не говорил, что у него не меньше пятидесяти вэней?
[2] Вэнь (文 wén): денежная единица, упомянутые выше медяки.
Старик Лай виновато улыбнулся:
— Может, он всё истратил? Слушайте, а разве тут нет ещё одного?
Все присутствующие посмотрели на Шэнь Цяо и увидели, что тот спокойно сидит на том же месте. Держа в руках бамбуковую палку, он даже не пошевелился, словно застыл от испуга.
Один из них подозрительно спросил:
— Почему мне кажется, что у него что-то не так с глазами? Он что, слепой?
Полагаясь на то количество людей, которое с ним было, старик Лай крикнул:
— Эй! Отдай мне свои деньги! И мы избавим тебя от побоев! Слышишь?
Шэнь Цяо покачал головой:
— Я заработал эти деньги тяжёлым трудом. Я не могу тебе их отдать.
Старик Лай усмехнулся:
— Да ну? А ты с характером! Что ж, прекрасно, можешь оставить их себе. Два дня назад ты пожалел даже лепёшки с ослиным мясом. Сегодня этот старец заставит тебя кровью отхаркивать деньги!
Они вместе набросились на Шэнь Цяо, точно так же, как и на Чэнь Гуна, совершенно не воспринимая всерьёз слабого на вид учёного.
Старик Лай был самым проворным. Он ударил кулаком по лицу Шэнь Цяо, одновременно пытаясь другой рукой ухватиться за край его одежд.
Судя по его расчётам, кулак должен был достичь цели первым, после чего его противник опрокинется на землю, а он бросится на этого человека и оседлает.
Но внезапно его запястье пронзила жгучая боль!
Прежде чем он успел осознать, что произошло, его снова ударили по пояснице, заставив невольно упасть на бок, сбив с ног стоявшего рядом товарища. Столкнувшись друг с другом, они оба оказались скрученными в комок.
В ветхом храме не было света. В такую ветреную ночь, как эта, луна виднелась смутно, изредка скрываясь за слоями облаков.
Никто не разглядел, как упал старик Лай, поэтому никто из нападавших не остановился — они продолжили бросаться на Шэнь Цяо.
Но после пары-другой ударов ещё несколько нищих попадали на землю, один за другим.
— Что это за колдовство такое? — старик Лай не желал сдаваться и с боевым криком попытался прыгнуть на Шэнь Цяо.
Зрение Шэнь Цяо восстанавливалось довольно медленно. Ночью, когда свет был тусклым, расплывчатые тени — это всё, что он мог видеть. В минуту неосторожности старик Лай толкнул его на пол. Удар тут же пришёлся прямо ему в грудь; боль от него отдалась по всему телу резким притоком холодного воздуха.
Одним движением старик Лай ухватил бамбуковую палку в руке Шэнь Цяо. Но тут его поясница внезапно онемела. Конец бамбуковой палки ткнулся ему в бок, и пусть это казалось лёгким, он не смог ухватиться за неё и в итоге получил сильный удар по переносице. Вскрикнув от боли, он закрыл нос обеими руками и повалился на бок. Брызнувшая из носа кровь залила пальцы.
Никто не ожидал, что ситуация примет такой оборот. Шэнь Цяо наносил удары то тут, то там одной лишь бамбуковой палкой. Его движения казались совершенно беспорядочными, но нищие никак не могли приблизиться к нему. Вместо этого вскоре они попадали под ударами Шэнь Цяо, стеная по всему храму от боли.
Шэнь Цяо холодно бросил:
— Я уже проявляю милосердие ко всем вам, но вы всё ещё здесь. Неужели ждёте, когда я проткну вам глаза, чтобы вы стали такими же слепыми, как и я?
Его голос был лёгким, как перышко, но среди воя ветра он звучал особенно устрашающе, словно исходил от призрака.
Старик Лай и остальные не осмеливались более оставаться в храме, вскочили на ноги и тут же бросились наутёк. На этот раз они даже не посмели оставить свирепых прощальных фраз. Поджав хвосты, шайка нищих мгновенно исчезла.
— Надо было проткнуть им глаза и ослепить их! — обиженно пожаловался Чэнь Гун. — Нечего церемониться с такими как они!
Шэнь Цяо поддерживал себя бамбуковой палкой и не отвечал. Можно было смутно заметить, как его плечи двигались вверх и вниз, будто он слегка задыхался.
В этот момент Чэнь Гун наконец осознал, что, поскольку Шэнь Цяо в состоянии отбиться от целой группы нищих, то справиться с ним одним ему было проще пареной репы. К счастью, раньше он не утруждался отдавать ему приказы о том и о сём, иначе…
После этих мыслей его слегка охватила паника и даже тон его стал более учтивым. Он произнёс:
— Эй! Эм, Шэнь Цяо? Господин Шэнь? Старший Шэнь?
Сразу же после этих слов мужчина внезапно соскользнул вниз по колонне и рухнул на землю.
Глава 8. Нынешний Шэнь Цяо — неполноценный Шэнь Цяо.
Проснувшись, Шэнь Цяо увидел над головой старую балку. С годами прогнившая, она, казалось, готова была рухнуть в любой момент.
Кто-то рядом тряс его за плечи.
Не имея возможности определить, где сейчас находится, он неосознанно пробормотал:
— Шиди, перестань…
— Ты о ком? — Чэнь Гун был не в лучшем настроении. — Ты проспал добрых два дня! Я потратил все свои деньги, чтобы заплатить за тебя, но этого оказалось мало, поэтому я взял пока твои. Но и этого хватило только на три дня. Если к завтрашнему дню не заплатим, нас выгонят! Тогда нам придётся вернуться к жизни в убогом храме!
— О… — ответил Шэнь Цяо, на какое-то время уставившись пустыми глазами на балку поперёк крыши. Чэнь Гун понятия не имел, на что он смотрит.
Его раздражало, что мужчина ведёт себя так, словно ничто в этом мире его не касается. Он не удержался и ещё раз толкнул Шэнь Цяо в плечо.