— Скажи хоть слово! Хватит пялиться! Мы сейчас на постоялом дворе! Я боялся, что они вернутся отомстить, и поэтому забрал тебя из того старого храма. Я даже пригласил для тебя врача. Он сказал, что твоя ци... э… на стадии чего-то, и ещё там... эм... у тебя в теле какой-то холод — в общем, ситуация сложная — и оставил кучу рецептов. Я на них все деньги спустил!
Шэнь Цяо взял себя в руки и ответил:
— Передай ему, чтобы перестал выписывать лекарства. Они бесполезны. Это моё тело, поэтому я знаю, что мне ни за что не вылечиться за столь короткий срок.
— Что толку говорить об этом сейчас? Я уже принёс лекарство. Думаешь, его можно вернуть?!
— О, тогда забудь об этом.
Чэнь Гун присел на корточки, поравнявшись с Шэнь Цяо.
— Эй! Раз уж твои боевые навыки так хороши, не хочешь исполнять их на улицах, чтобы заработать на жизнь? Или можем вступить в Объединение Люхэ. Прямо здесь, в округе, находится его филиал. С такими умениями ты, без всякого сомнения, займёшь хорошее положение. И тогда сможешь привести меня с собой…
— Что за Объединение Люхэ? — спросил Шэнь Цяо.
Встретившись с пустыми и невинными глазами Шэнь Цяо, Чэнь Гун не мог сделать ничего другого, кроме как сдержать гнев и терпеливо объяснить:
— Этот союз промышляет торговлей как на суше, так и на воде. На суше он в основном отвечает за транспортировку товаров. Слышал, они собирают информацию и для других тоже. Короче... по-любому, это и есть тот известный союз, и это так круто! Я случайно узнал о нём из разговоров других. Что думаешь? Давай вступим в Объединение Люхэ! Тогда тебе больше не придётся каждый день гадать, а мне таскать мешки с рисом!
К концу своего объяснения он уже вовсю разволновался.
Шэнь Цяо покачал головой.
— Я уже говорил тебе, что почти ничего не помню. То движение прошлой ночью у меня вышло чисто интуитивно. Не говоря уже о слабом зрении, какую работу я получу, даже если пойду? Лучше спокойно продолжать зарабатывать деньги здесь.
Чэнь Гуна словно ледяной водой окатило — даже его улыбку смыло напрочь.
И, хотя Шэнь Цяо не мог видеть ясно, он почувствовал отчаяние мальчика.
— Ты ещё так молод. Не зацикливайся на том, как добиться всего и сразу. Мы не из мира боевых искусств. Поспешное вступление в подобное место без знания правил и обычаев Цзянху ты не считаешь неуместным?
— Понятия не имею, что значит «неуместный», — Чэнь Гун был очень недоволен. — Я знаю только, что денег, которые я зарабатываю, ежедневно таская мешки с рисом, не хватает даже на оплату нашей аренды. Рецепты стоят денег. Еда тоже. Конечно! Ты — благородный и добродетельный человек! Но разве деньги возьмутся из воздуха? Я же не вор и не грабитель. Не говори так, будто я целыми днями только и делаю, что мечтаю о деньгах, что свалятся мне на голову... Эй! Эй! Что случилось? Только не пугай меня! Я всего-то немного отчитал тебя!
Обхватив голову обеими руками, Шэнь Цяо подождал, пока не утихнет вспышка боли, затем медленно произнёс:
— Я не пойду в Объединение Люхэ. Я отправлюсь на вершину Сюаньду.
— Вершина Сюаньду? И где же это? — с любопытством спросил Чэнь Гун.
Выросший в округе Фунин, но так и не получивший образования, он обладал весьма скудными знаниями. Причина, по которой он слышал о Люхэ, заключалась в том, что филиал союза находится здесь. Что же касается других орденов, то о них он почти ничего не знал.
Мир боевых искусств был слишком далёк и недосягаем для него.
Шэнь Цяо молча покачал головой и снова принялся витать в облаках.
— Эй! Ну, скажи хоть что-нибудь! — раздражённо пожаловался Чэнь Гун. — Я потратил свои деньги на врача и лекарство для тебя! Только не говори, что не вернёшь их!
— В ближайшие дни я открою лавку с предсказаниями, как и раньше, — заверил того Шэнь Цяо. — Пройдёт не так много времени, прежде чем я смогу вернуть тебе долг.
Видя, что тот абсолютно не заинтересован в том, чтобы вступить в Люхэ, Чэнь Гун не мог не чувствовать себя подавленно. Его, кто не имел ничего, кроме той малой силы, которой он набрался, таская мешки с рисом, кто бы удостоил даже взгляда без Шэнь Цяо?
— Что за место вершина Сюаньду?
— Гора.
Он был так взбешён, что чуть было не решил, что Шэнь Цяо намерен свести его в могилу:
— Чушь собачья! Я и без тебя знаю, что это гора! Я спрашиваю, почему ты хочешь пойти туда!
— Мне тоже неизвестно. Кое-кто сказал мне, что я оттуда, поэтому хочу вернуться и посмотреть.
— И где эта гора?
— Рядом с тройной границей между Ци, Чжоу и Чэнем.
Чэнь Гун был потрясён:
— Так далеко? Тогда как же ты оказался здесь?
Ощутив некую беспомощность, Шэнь Цяо объяснил снова:
— Разве я не говорил тебе раньше? Я много чего забыл. И ещё не всё вспомнил. Если бы я знал причину, с чего бы мне говорить что-то вроде «вернусь и посмотрю»?
Чэнь Гун на мгновение задумался и предложил:
— Как насчёт такого? Я пойду с тобой. Можешь не платить мне, только научи нескольким приёмам, с которыми я мог бы повалить шесть или семь парней, как сделал ты. После того, как прибудем в империю Чэнь, я присоединюсь к Люхэ, а ты отправишься на свою вершину Сюаньду. Ну, как тебе?
Шэнь Цяо спросил:
— Округ Фунин — твой родной дом. Тихое место, почти не затронутое войной, заметно отличающееся от внешнего мира. Я же направляюсь прямо на Запад. Чем ближе к границе между Ци и Чжоу, тем менее спокойно. У меня нет другого выбора, но зачем тебе отправляться в столь опасное путешествие?
Чэнь Гун с невозмутимым лицом ответил:
— Мои родители оба мертвы, а дом отняли дети моей мачехи. Вместо того, чтобы оставаться здесь, в округе Фунин, и таскать мешки с рисом, я лучше попробую найти заработок там. Разве ты не говорил, что я вполне подхожу для службы в армии? В таком случае, мне следует хотя бы добраться до мест, где часто вспыхивают войны и срочно требуются солдаты, чтобы я мог присоединиться к ним, верно? Я не хочу прожить всю свою жизнь вот так, будучи настолько бесполезным трусом, что даже нищие смеют измываться надо мной и смотреть свысока!
Шэнь Цяо на мгновение погрузился в молчание, затем уступил:
— Тогда ладно…
Он едва начал предложение, а Чэнь Гун уже с грохотом опустился на колени прямо перед его кроватью.
— Шифу, пожалуйста, примите этот почтительный поклон от вашего ученика!
Уголок рта Шэнь Цяо слегка дёрнулся, пока он разрывался между смехом и слезами.
— Можешь встать. Я не принимаю учеников. Более того, я не могу этого сделать. Что же касается тех приёмов, которые я знаю сейчас, то, раз я не могу вспомнить их полностью, могу научить тебя только тем, которые помню лучше всего. Я и сам не уверен в их эффективности, так что не нужно считать меня своим учителем.
Услышав его слова, Чэнь Гун вскочил и выпалил:
— Хорошо. Но ты старше меня, так что отныне я буду звать тебя «старший брат». Если кто-то вновь вздумает навредить мне, тебе придётся заступиться за меня!
Шэнь Цяо лишь улыбнулся. Не ответив, он снова погрузился в себя.
Чэнь Гун некоторое время молча смотрел на него. Видя, что он не выказывает никаких признаков того, чтобы выйти из этого состояния, ему оставалось лишь развернуться и уйти.
***
Во время падения со скалы Шэнь Цяо серьёзно пострадал. По правде, тогда, переломав все кости, он находился в крайне опасном состоянии, но всё более или менее восстановилось за три месяца пребывания в особняке.
Однако его внутренние органы и боевые навыки были повреждены до самого основания, причём последние почти полностью исчезли во время того несчастного случая. Поскольку в данный момент у него не осталось ничего, кроме разрозненных воспоминаний и полуискалеченного тела, о выздоровлении было проще сказать, чем достигнуть.
Случись это с любым другим человеком, для него бы такой удар стал сравни удару молнии. Тем не менее, пока Шэнь Цяо и Чэнь Гун оставались вместе, именно Чэнь Гун был тем, кто злился большую часть времени.
Решив не возвращаться в старый храм, они сторговались с хозяином постоялого двора и сняли комнату на весь месяц за хорошую цену. Шэнь Цяо продолжил гадать перед святилищем князя Цзяна; Чэнь Гун продолжил временную работу по погрузке мешков с рисом, а по ночам изучал боевые искусства под руководством Шэнь Цяо. Его комплекция и способности были неплохи, так что через месяц его движения действительно стали походить на движения настоящего знатока. Но без помощи внутренней ци, в итоге, тело просто пустая оболочка — достаточно, чтобы справиться с обычными хулиганами и жуликами, но она оказывалась бесполезной перед лицом истинных знатоков боевых искусств.