Девушке было плевать на Шэнь Цяо. По её мнению, человек этот действительно заслуживал смерти хотя бы за то, что не рассчитал сил, прежде чем сунуть нос в чужие дела.
Жизнь такого, как он, не стоит ничего, как бы красив он ни был.
В её глазах Шэнь Цяо уже был мёртв.
Однако в тот миг, когда кончик её пальца едва достиг его шеи, произошло кое-что ещё.
И дело было вовсе не в Шэнь Цяо.
Внезапно из темноты появилась рука и сжала её запястье.
Движение было неспешным, и манера обыденной. В нём не было ничего особенного.
Это сделала рука светлая и тонкая, с гладкой кожей без единого следа от шрамов.. Было легко определить, что она принадлежала мужчине и, конечно же, человеку на высоком посту, проведшему долгие годы в удобстве и роскоши.
Глава 11. Моё сердце слишком устало, чтобы любить вновь
«Монахиня» была слишком напугана, чтобы оценить руку по достоинству.
Всё потому, что она совершенно не имела понятия, откуда та взялась; ей оставалось только позволить другому человеку сжимать её запястье, будучи абсолютно бессильной против него!
— Ах! — она не сдержала крика от пронзившей острой боли.
Любой мужчина, услышав бы этот возглас, если и не испытал жалости, то замедлился бы хоть на миг. Жаль только, лицо у неё было самого заурядного монаха, отчего это не возымело нужного эффекта, да и человек, с которым она столкнулась, имел каменное сердце. Поскольку её запястье было крепко схвачено, демонессе оставалось лишь взлететь вверх. Но не из-за того, что она взяла на себя инициативу убежать, — девушка была фактически отброшена.
Хрупкое тело врезалось в колонну крыльца с такой силой, что та даже слегка пошатнулась. «Монахиня» повалилась на землю и с несчастным видом откашлялась кровью.
Запястье одной её кисти было переломано сокрушительной хваткой, другую же пронзило клинком Крыльев Цикады. С такими искалеченными руками она выглядела невообразимо жалко.
Но демоница, казалось, не принимала близко к сердцу столь обескураживающее поражение. Она лишь свирепо уставилась на того, кто ранил её, и спросила:
— Кто ты... — её голос звучал приглушённо из-за крови во рту.
— Не надо сверлить меня взглядом, — заговорил человек в черной мантии. — Сан Цзинсин и Юань Сюсю, даже объединившись, не смогли бы похвастаться победой надо мной, не говоря уже о тебе.
Выражение лица Бай Жун дрогнуло.
— Могу я узнать ваше достопочтенное имя, господин?
Но кто-то уже ответил на её вопрос:
— Чем мы заслужили появление главы ордена Янь в подобном месте?
Глава ордена Янь... Янь Уши?!
Бай Жун удивлённо распахнула глаза. Она едва могла в это поверить.
Как выдающаяся ученица своего ордена, она часто слышала это имя. Хотя все три демонические школы имели один корень, они уже давно состояли между собой в плохих отношениях. В частности, орден Хэхуань в течение последних десяти лет, которые Янь Уши провёл в уединённой медитации, частенько доставлял неприятности ордену Хуаньюэ, пользуясь возможностью ударить по ним посильнее, пока имелась такая возможность. Теперь, когда Янь Уши вновь объявился, её травма... честно говоря, была вполне заслуженной.
— Даже такой плешивый осёл, как ты, явился, — усмехнулся Янь Уши. — Почему же мне нельзя?
Под звук его голоса из тени медленно вышел монах, держа в руке нефритовый колокольчик. Однако он совсем не походил на “старого осла”, коим его только что назвали. Его лицо было словно высечено из нефрита; на вид лет тридцати, он был одет в белоснежную монашескую рясу без единой пылинки. Весь его облик можно было описать в двух словах: «Уважаемый наставник».
Его появление не вызвало большого ажиотажа среди представителей молодого поколения, таких как Мужун Сюнь и Тоба Лянчжэ. Однако выражения лиц Мужун Циня и Юнь Фуи резко переменились, стоило им увидеть его.
— Я не ожидал, что два невообразимых знатока, столь благородных, как Великий наставник государя Чжоу Сюэтин и магистр своего поколения глава ордена Янь, также будут скрываться в темноте. Думаете, сможете сохранить лицо, тайно пробравшись в страну Ци, и, пользуясь нашим спором, захватить оставшуюся часть «Стратегии Алого Яна»?
— Старейшине Мужун нет необходимости предаваться такому волнению, — ответил наставник Сюэтин. — Ещё со времён смерти герцога Цзинь император Чжоу запретил как буддизм, так и даосизм. Этот старый монах больше не является Великим наставником государя Чжоу. Единственная причина, по которой я здесь сегодня, — это просьба моего старого друга. Я надеюсь, что заместитель председателя Юнь сможет передать мне этот предмет, чтобы я мог вернуть его законному владельцу и исполнить давний завет.
Бай Жун сплюнула кровавую пену и захихикала:
— В жизни не видела столь толстокожего монаха. Очевидно, что ты преследуешь свои цели, а говоришь, что это просьба старого друга. Всем известно, что после смерти Тао Хунцзина «Стратегия Алого Яна» превратилась в бесхозное сокровище. Неужто сам Тао Хунцзин посетил тебя во сне, попросив собрать книги и сжечь их для него [1]?
[1] Сжечь для кого-то: в китайской культуре считается, что если вы сожжёте что-то для умершего человека, то он получит это в подземном мире.
Наставник Сюэтин оставался бесстрастным. Он сложил руки вместе [2], как будто и не услышал слов девушки.
[2] Сложить руки вместе: приветствие, используемое монахами, когда они складывают ладони вместе.
Поскольку в храме появилось ещё двое, Мужун Цинь и Бай Жун не осмелились снова поспешно нападать на Юнь Фуи, хоть это и не принесло облегчения последней. Вместо этого на сердце у неё стало ещё тяжелее.
Со времён смерти Ци Фэнгэ не было более выдающихся знатоков, чем вхожих в первую десятку.
Имена обоих совершенствующихся Сюэтина и Янь Уши были в этом списке. Уровень духовных сил первого был глубокой тайной, вполне вероятно, что он уже достиг лидирующей тройки. Что же касается последнего, то, хоть он и пропал без вести много лет назад, по возвращении сразу же сокрушил Кунье, знатока нового поколения, который, в свою очередь, одержал победу над главой дворца Сюаньду.
Юнь Фуи не справиться ни с одним из них. Кто бы мог подумать, что стремление двух заклинателей совпадут с задачей, которую ей поручил председатель союза Доу Яньшань. От одной лишь мысли её рот наполнился горечью.
Не то чтобы она не постарается изо всех сил, но сегодняшняя ситуация выходит за всякие рамки её ожиданий.
Это правда, что эти люди не ладили друг с другом, но у них общая цель — оставшаяся книга «Стратегии Алого Яна», которая находилась в её руках.
«Стратегия Алого Яна», написанная Тао Хунцзином, состояла из пяти томов, в каждом из которых один из пяти элементов соответствовал внутреннему органу человеческого тела. Книга была разделена на пять разделов: "Знание разума", "Демонический дух", "Блуждающий дух", "Увядшая энергия" и "Свободная воля", несущие в себе философию трёх школ; она считалась небывало удивительной находкой. Три тома, которые были известны на этот день, находились в Императорском дворце династии Чжоу, на вершине Сюаньду и ордене Тяньтай соответственно, в то время как местонахождение двух других оставалось загадкой.
Опираясь на имеющиеся у них книги, ордена Сюаньду и Тяньтай твёрдо удерживали главенствующие позиции среди даосских и буддийских школ, как если бы они были магистрами мира. Прозорливый Ци Фэнгэ даже стал первоклассным знатоком Поднебесья.
Впрочем, путь его ученика Шэнь Цяо был довольно коротким; он оказался фактически сброшен со скалы, но в этом ему нужно винить только себя. «Стратегия Алого Яна» здесь ни при чём. Достаточно изучить содержимое и одного тома, постигнув его тайны, чтобы достичь высоких показателей сил на уровне самого Ци Фэнгэ.
Книги эти хранились в орденах под бдительным вниманием охраны: их не так-то легко захватить силой. Что касается двух других, у них не было владельцев, — они ждали своего часа, чтобы оказаться в руках способных людей. Поэтому, когда распространилась весть о том, что Юнь Фуи несёт с собой оставшуюся часть «Стратегии Алого Яна», это привлекло внимание одной за другой группы грабителей.