⠀⠀⠀⠀Такую сцену можно увидеть всего несколько раз в жизни. Возможно, в будущем будет уже не так-то просто снова напоить его вином. Янь Уши подумал, что стоило бы попросить кого-нибудь увековечить эту красоту в картине. Он протянул руку и коснулся его лица. Оно оказалось очень горячим.
⠀⠀⠀⠀Шэнь Цяо схватился за лоб. Хотя он и не впадал в пьяное буйство, его реакция и движения казались немного замедленными. Ему было непонятно, зачем Янь Уши вытянул руку и коснулся его лица, поэтому Шэнь Цяо некоторое время смотрел на него в растерянности, после чего на его лице отразились сложные эмоции.
⠀⠀⠀⠀Янь Уши не ожидал, что переносимость алкоголя окажется настолько плохой. Наблюдая за тем, как Шэнь Цяо еле-еле держался, он подошёл к нему и приобнял.
⠀⠀⠀⠀– Чувствуешь тошноту?
⠀⠀⠀⠀Шэнь Цяо покачал головой и прикрыл своё лицо руками Янь Уши, долгое время ничего не говоря.
⠀⠀⠀⠀Каким бы могущественным Янь Уши ни был, даже он не мог понять, что это значит. Однако его методы были чрезвычайно прямолинейны: он наклонился и убрал свои руки с его лица.
⠀⠀⠀⠀Чувства Янь Уши обострились, потому что он сразу же ощутил лёгкую влагу на пальцах.
⠀⠀⠀⠀Когда он снова заглянул в глаза Шэнь Цяо, то увидел, что их заволокло слезами. Однако он не мог точно понять: были ли тому причиной пары алкоголя, или он всё-таки плакал.
⠀⠀⠀⠀Янь Уши, наконец, перестал поддерживать на своём лице игривую непринуждённую улыбку, потому что это зрелище слегка тронуло его сердце.
⠀⠀⠀⠀Он всего лишь хотел оценить вид пьяного красавца и никак не предполагал, что доведёт эту красоту до слёз. Хоть Шэнь Цяо и плакал несколько раз в прошлом, но те слёзы не трогали сердце и не вызывали такой глубокой сентиментальности, как эти.
⠀⠀⠀⠀Шэнь Цяо, безусловно, обладал мягким темпераментом, но внутри он был твёрдым и несгибаемым. Он не из тех людей, что заливаются слезами на каждом шагу. Он слегка нахмурился, потому что не ожидал, что Янь Уши так отреагирует. Влага в его глаза оставалась на месте и не превратилась в скатывающиеся слёзы.
⠀⠀⠀⠀– А-Цяо, ты скорбишь обо мне? Боишься, что после битвы с Хулугу я уйду безвозвратно*, не так ли? – мягко спросил Янь Уши.
⠀⠀⠀⠀* (一去不复返; yī qù bù fùfǎn) – обр. навсегда уйти в прошлое; безвозвратно исчезнуть.
⠀⠀⠀⠀Шэнь Цяо вздохнул. Из-за того, что он выпил вино, он не был таким сдержанным в выражении своей печали. В противном случае он бы был лишь молчаливее, чем обычно.
⠀⠀⠀⠀Он хотел приподняться, будто пытался вырваться из объятий Янь Уши, но его тело размякло из-за алкоголя, мгновенно лишив его ловкости мастера боевых искусств. Шэнь Цяо чувствовал себя подавленно. Ему ничего не оставалось, кроме как смириться с этим.
⠀⠀⠀⠀– Странно. Если бы мне предстояло сражаться с Хулугу, то всё, что я чувствовал бы на этот счёт – что битва неизбежна. Моё сердце бы наполнилось смелостью, достигающей небес, и я бы не думал ни о чём другом. Однако когда эта участь выпадает другу, всё, что я ощущаю – это беспокойство.
⠀⠀⠀⠀«Друг» – Янь Уши вертел это слово во рту, словно играл с ним.
⠀⠀⠀⠀– Если бы с Хулугу сражался Ли Цинъюй, ты бы так же сильно беспокоился?
⠀⠀⠀⠀Шэнь Цяо очень серьёзно размышлял над этим вопросом. Его брови сильно нахмурились, однако он промолчал.
⠀⠀⠀⠀«Какой ответ ему нужен?». Янь Уши улыбнулся, заправил выбившуюся прядь за ухо Шэнь Цяо и сказал:
⠀⠀⠀⠀– А-Цяо.
⠀⠀⠀⠀Шэнь Цяо потёр виски.
⠀⠀⠀⠀– ... А?
⠀⠀⠀⠀– А-Цяо.
⠀⠀⠀⠀Он уткнулся лицом в ложбинку между ключиц Шэнь Цяо, раскрошив его имя на мелкие кусочки и нежно перебирая каждый из этих кусочков в глубине своего сердца.
⠀⠀⠀⠀Шэнь Цяо не осознавал, насколько двусмысленно сейчас выглядела эта поза. Он лишь почувствовал, как волосы другого человека щекотали его шею. Из-за этого зуда он не мог его не оттолкнуть. Шэнь Цяо встал и, спотыкаясь и пошатываясь, направился к озеру. Он наклонился и ополоснул лицо. Ледяные капли остудили его, и он ощутил, как постепенно начало возвращаться здравомыслие.
⠀⠀⠀⠀Янь Уши подошёл, чтобы помочь ему.
⠀⠀⠀⠀– Давай вернёмся.
⠀⠀⠀⠀Шэнь Цяо кивнул, но не смог сдержаться и начал выражать недовольство:
⠀⠀⠀⠀– Я никогда больше не буду пить вино.
⠀⠀⠀⠀– Ты плохо переносишь алкоголь, поэтому нужно больше практиковаться, – со смехом сказал Янь Уши.
⠀⠀⠀⠀У Шэнь Цяо разболелась голова.
⠀⠀⠀⠀– Только если ещё кто-то захочет сразиться с Хулугу, в противном случае никто не заставит меня выпить поздравительное вино*.
⠀⠀⠀⠀* (践行酒; jiàn xíng jiǔ) – «применять вино на практике / предпринимать действия». Это относится к обычаю выпивать вместе перед началом важного дела, которое обычно было окрашено грустью и горечью расставания, потому что в прошлом путешествия были крайне неудобными, и было бы трудно поддерживать связь на больших расстояниях. Это также способ выразить свои наилучшие пожелания и попросить благословения небес.
⠀⠀⠀⠀Янь Уши от души рассмеялся над этим.
⠀⠀⠀⠀Шэнь Цяо сконцентрировался, чтобы вывести пары алкоголя из своего организма. Хотя его мысли всё ещё находились в хаотичном беспорядке, он, наконец-то, мог ходить без чьей-либо помощи.
⠀⠀⠀⠀К тому времени, как они вернулись в поместье, наступил уже вечер. Оленёнок ел траву во дворе. Мысли Шэнь Цяо всё ещё находились в беспорядке, а своим поведением он напоминал ребёнка. Он шагнул вперёд и обнял оленёнка за шею, а затем начал шептать ему:
⠀⠀⠀⠀– Давай я дам тебе другое имя, хорошо?
⠀⠀⠀⠀В этот момент Янь Уши поманил оленёнка:
⠀⠀⠀⠀– А-Цяо, иди сюда.
⠀⠀⠀⠀Не дожидаясь, пока Шэнь Цяо сообразит, кого именно подзывал Янь Уши, маленький оленёнок вырвался из объятий и весело подбежал к нему.
⠀⠀⠀⠀Шэнь Цяо подавил недовольство в своём сердце и прислонился к колонне, потирая виски. Про себя он подумал: «Почему я вообще волновался за этого человека? Пустая трата времени!».
⠀⠀⠀⠀После этого он не мог точно вспомнить, когда вернулся в свою комнату и как уснул. Он будто попал в ловушку в стране грёз: всё было окутано прозрачной завесой, такой же неуловимой, как отражения цветов в зеркале и луны на поверхности воды.
⠀⠀⠀⠀После долгого и глубокого сна Шэнь Цяо проснулся, чувствуя себя максимально комфортно и расслабленно. Складывалось впечатление, словно он проспал всю весну, лето, осень и зиму; это придавало ощущение бодрости духа и оживлённости тела.
⠀⠀⠀⠀Он умылся, а затем позвал служанку, чтобы узнать время.
⠀⠀⠀⠀– Вы проспали день и целую ночь, наступил рассвет. Вероятно, битва на пике Полушага между хозяином и Хулугу уже началась.
⠀⠀⠀⠀Шэнь Цяо ужаснулся: как он мог проспать столько времени. Немного подумав, он пришёл к выводу, что Янь Уши приложил к этому руку. Скорее всего, он заблокировал его акупунктурную точку сна, когда Шэнь Цяо был пьян и уснул.
⠀⠀⠀⠀У него не было времени на разговоры. Схватив Шаньхэ Тунбэй, он исчез, как вспышка, стремительно направившись в сторону пика Полушага.
___
⠀⠀⠀⠀Помните анекдот про императора и евнухов в начале главы? Мне стало интересно, правда ли то, что в нём написано. Я покопалась в интернете и нашла интересную статью, где описан этот процесс (сразу сделаю оговорку: я не знаю, пошла ли сама идиома «Император спокоен, но евнухам неймётся» именно с того времени, однако сама история про ситуацию с наложницами довольна интересная). Статья называется «Евнухи в Китае: обязанности евнухов», автор: Усов Виктор Николаевич.
⠀⠀⠀⠀Обычно евнухи доставляли наложниц к кровати императора. Сын Неба, желая провести ночь с какой-либо наложницей, повелевал главному евнуху доставить ее в свои покои. И делалось это по особому правилу. В приемной комнате императора на небольшом столике находился «драконовый» ларец, в котором, разделенные на секции, стояли рядами нефритовые жетоны, на которых были выгравированы имена и фамилии его наложниц (их могло быть до 280). Когда император делал выбор, он вынимал соответствующий жетон, ударял в настольный гонг и молча протягивал табличку вошедшему евнуху. По отобранному жетону дежуривший евнух находил нужную наложницу. Служанки уводили ее в спальню, раздевали донага и умащивали благовониями. Обнажали ее с целью безопасности; в таком виде она не могла прихватить с собой кинжал или нож (так как был известен случай, когда одного императора пытались убить с помощью наложницы то ли в эпоху Мин, то ли в начале Цин). Обнаженную наложницу пришедший евнух-посланец завертывал в специальное покрывало из пуха цапли (почему из пуха цапли — неизвестно, возможно потому, что цапля хорошо ловит змей и символизирует в Китае защиту от всякого коварства). После таких приготовлений физически крепкий евнух сажал наложницу к себе на плечи и доставлял в опочивальню императора. Здесь евнух снимал с нее накидку. К решающему моменту император уже должен был лежать в постели, так что наложница проскальзывала к нему прямо под одеяло. Пока эта парочка предавалась наслаждению, главный управляющий Палаты важных дел и евнух, принесший наложницу, должны были ждать в соседнем помещении. Если наложница задерживалась у императора слишком долго, главный управляющий кричал: «Время пришло!» (то, что на Западе любой счел бы неслыханным, в Поднебесной воспринималось как естественное, ибо там даже монарх был опутан церемониями, шедшими из древнего Китая) — и так до трех раз, пока Сын Неба не откликался. Тогда евнухи входили, снова завертывали наложницу в накидку и уносили. Но до этого главный управляющий становился перед императором на колени и почтительнейше спрашивал: «Оставить или нет?» Речь шла о драгоценном «драконовом семени». Если следовал ответ: «Не оставлять!», то главный управляющий нажимал на живот-женщины особым образом, так что все «драконово семя» выходило наружу. А если Сын Неба говорил: «Оставить», то евнух записывал в специальной регистрационной книге учета: «В такой-то месяц, такого-то числа, в такой-то час император осчастливил такую-то наложницу». Таким путем определялась законность рождения ребенка от императора. Эти правила крайне строго соблюдались в зимних дворцах Запретного города. Что же касается летних резиденций, то там богдыхан мог себе позволить нарушить строгие предписания, установленные на заре династии Цин.