[3] Цзянькан (建康 jiànkāng): столица династии Чэнь.
Юй Шэнъяню всего чуть больше двадцати, но он был талантливым и романтичным юношей. Сохраняя свою личность в секрете, он обсуждал поэзию и литературу в Южном Чэне и подружился с известными учёными, которые также заработали себе определённую репутацию. Полный энтузиазма продолжить свою речь, он внезапно вспомнил о состоянии Шэнь Цяо. Даже если мужчина был не против послушать, у него в любом случае не хватило бы на это сил. Поэтому он резко остановился и одарил Шэнь Цяо осмысленной улыбкой:
— Ничего, что у тебя амнезия, и ты ничего не помнишь из своего прошлого. В любом случае, ученики в нашем ордене — в основном, выдающиеся и обаятельные люди, которые живут так, как им нравится. В будущем у тебя будет много возможностей испытать это на себе.
В поездках за пределы ордена Янь Уши использовал личность богатого предпринимателя с фамилией Се, поэтому слова, написанные на деревянной табличке над особняком, гласили: «Особняк Се».
Юй Шэнъянь не часто здесь бывал, оставив Шэнь Цяо проводить дни в одиночестве. Шэнь Цяо относился ко всей прислуге с мягкостью и благодарностью, пусть даже страдая от ужасного недуга, из-за чего слуги особняка не могли не проникнуться к нему сочувствием.
Особенно те девушки, которые были назначены его личными служанками. Спустя всего несколько дней их отношения стали намного теснее, и они подробно рассказывали ему о всевозможных местах и здешних обычаях, чтобы отвлечь его от скуки.
Как только Шэнь Цяо начал поправляться, он несколько раз просил их вывести его на прогулку, пока у них было на это время. Город Е оказался именно таким, как описывал Юй Шэнъянь: улицы вымощены белым нефритом, а крыши покрыты стекловидной черепицей. Поскольку семья Гао государства Ци была из Сяньбэй [4], городские стены, здания, одежда и обычаи, естественно, сохранили стиль их предков. По сравнению с выделяющимся изяществом юга, этот город был более щедрым и гостеприимным. Говорили, что один и тот же сорт вина, продаваемый в местных тавернах, был более мягким, чем вино, которое можно было купить в городе Цзянькан.
[4] Сяньбэй (鲜卑 xiānbēi): прото-монголы, проживавшие в регионах, которые являются сегодняшними восточной Монголией, Внутренней Монголией и Северо-Восточным Китаем. Наряду с Сюнну, они были одной из основных кочевых групп в северном Китае со времён династии Хань.
Изысканные одежды, красивые женщины, роскошные кареты, в которых они сидели... Хоть Шэнь Цяо и не мог этого увидеть своими глазами, он всё же ощущал на себе благосостояние и великолепие столицы, перемешанного с нежным ароматом, заполнявшие каждую улицу и переулок города Е.
Служанка помогла ему найти вход в аптечную лавку. Он присел отдохнуть в соседнем зале, пока та ушла получать медикаменты.
Рецепт был подобран специально для Шэнь Цяо. Поскольку каждый день он выпивал по большой чаше травяной настойки, будет неудивительно, если в таком темпе в его жилах вместо крови скоро потечёт лечебный отвар. Несмотря на то, что Янь Уши не собирался помогать ему восстанавливать свои боевые навыки, он не позволял Шэнь Цяо оставаться бесполезным. Все отвары, которые он доселе принимал, были в основном для укрепления его жизненной силы, циркуляции крови и меридиан, в то же время они делали его кости более сильными и подогревали его энергию ян.
Что касается нынешнего состояния Шэнь Цяо, то его внутренняя ци была совершенно истощена, от неё не осталось и следа. Не стоило ожидать, что его навыки, как и память, восстановятся в ближайшее время. Однако то, что он уже мог передвигаться, было результатом последних месяцев покоя и выздоровления.
Поскольку служанке следовало сегодня получать лекарства, Шэнь Цяо вышел вместе с ней, желая подышать свежим воздухом. Однако, несмотря на его болезнь и слепоту, он притягивал к себе много внимания, даже просто сидя в лавке.
Во-первых, лицо Шэнь Цяо было привлекательным. Пусть сейчас оно выглядело немного истощённым, это не умаляло красоты его внешности и манер. Будучи одетым в обыкновенную мантию бамбуково-зелёного цвета, с деревянной заколкой в волосах вместо тиары, он мирно сидел, тихо слушая, как служанка разговаривает с управляющим аптеки. Слабая улыбка играла на его губах.
Янь Уши разрешил Шэнь Цяо появляться на публике открыто, не наказывая Юй Шэньяню прикрывать мужчине лицо, словно ему не было дела до того, что Шэнь Цяо могут узнать прохожие.
Причина заключалась в том, что и до, и после того, как Шэнь Цяо стал главой ордена вершины Сюаньду, он редко появлялся за пределами ордена. Ходили слухи, что даже адепты не могли опознать в нём своего главу. Ни один из тех учеников, кто был более известен публике, не смог занять пост главы ордена — а никому доселе неизвестный Шэнь Цяо смог. Истинную причину этого мог знать только уже почивший Ци Фэнгэ.
Во-вторых, в тот день, когда Кунье бросил вызов Шэнь Цяо, пространство на Полушаговом пике было настолько узким, что едва ли вмещало двоих, и все зрители собрались на пике Сожаления напротив. Из-за расстояния люди, скорее всего, не запомнили внешность Шэнь Цяо, не говоря уже о том, что за время болезни его вид в целом стал не таким впечатляющим, как прежде.
Но всё это были лишь догадки самого Юй Шэнъяня.
Про себя он даже предполагал, что, учитывая характер его шицзуня, Шэнь Цяо для него, вероятно, был всего лишь результатом импульсивного решения, тем, кого можно приручить и с кем можно поиграть.
— Господин, лекарства получены. Можем идти?
Шэнь Цяо кивнул, и служанка направила его в сторону выхода. Почти достигнув его, они вдруг услышали:
— Молодой господин так обаятелен и красив. Почему-то никогда не встречала вас раньше. Могу я узнать ваше почётное имя?
В голосе слышалось нескрываемое удивление. Служанка на секунду замерла на месте, и Шэнь Цяо понял, что слова были адресованы ему.
— Моё имя Шэнь Цяо.
— Господин Шэнь, — женский голос был звонким и живым, приятным для ушей.
— Вы житель нашей столицы? Или, может, будет уместнее спросить, из какой знатной семьи вы родом?
Служанка прошептала на ухо Шэнь Цяо:
— Это Хань Э’Инь, дева семьи старшего служителя Хань.
Главный служитель Хань работал не на обычную семью, а состоял на дворцовой службе [5] империи Ци. Он был очень известным человеком в краях, его сыновья взяли в жёны принцесс, в то время как его самого вместе с Му Типо и Гао Анагоном называли «Тремя дворянами» империи, которые вместе держали правительство под контролем. Будучи дочерью семьи Хань, Хань Э’Инь, естественно, имела право делать всё, что ей было угодно.
[5] Дворцовый служитель (侍中 shìzhōng): дополнительное звание, присуждаемое должностным лицам центрального правительства, выбранным императором в качестве своих конфиденциальных советников.
Шэнь Цяо улыбнулся:
— Я наслышан о вас, юная госпожа Хань. Только мои глаза на данный момент страдают от хвори, поэтому прошу простить меня за то, что не могу видеть ваше превосходительство. Я обязательно нанесу визит в особняк госпожи Хань после выздоровления.
Хань Э’Инь уже успела понять, что в его глазах нет жизни. Почувствовав лёгкое сожаление от того, что такой красивый молодой человек оказался слепым, она всё же сказала:
— Всё в порядке. В таком случае вам необходим покой. Сяо-Лянь [6], скажи управляющему, чтобы он принёс немного женьшеня для господина Шэнь. Все расходы беру на себя!
[6] «Сяо» (小 xiǎo) буквально означает «маленький». Ласковый способ называть людей, которые моложе или ниже говорящего по статусу. Так часто называют детей младшего поколения или личных слуг.
— Благодарю, юная госпожа Хань, за ваш подарок, — ответил Шэнь Цяо. — Поскольку невежливо, получив подарок, не отплатить тем же, у меня тоже есть кое-что для вас. Пожалуйста, примите мой скромный дар.
Это побудило интерес девушки:
— Хм? Что же это?
— А-Мяо [7], принеси сюда коробку, она лежит в карете, — попросил Шэнь Цяо.
[7] «А-» (阿-) также является ласковым способом обращения к личным слугам или другим людям, с которым говорящий находится в близких отношениях.