Господи, за что мне было всё это? Почему для Дика Стоуна всё было так легко?
— Я любила тебя, Гэл, -сказала Тонита, поднимая голову и вытирая слёзы рукавом рубашки, -я любила тебя и всегда буду любить, потому что я знаю, какой ты на самом деле. Я навсегда запомню тебя таким, и пусть будет проклят Гэл Бэстон!
— Спасибо, Тони, -тяжело вздохнул я.-Тебе тоже всего хорошего.
Потом я направился прямо к Дику. Он встретил меня счастливой улыбкой и крепко сжал в объятиях.
— Я так рад тебя видеть, Гэл!-Сказал он.-Съёмки уже почти закончились, остались считанные дни, и…
— Знаешь, Дик, -перебил я его, решив, что теперь имею право за всё отыграться, -у меня для тебя есть одна новость. Может, ты нальёшь чего-нибудь выпить, и я тебе всё расскажу?
— Но у меня ничего нет, -развёл руками Дик.-Всё как ты сказал -ни выпивки, ни травки…
— Ну, тогда закажи шампанское, -сказал я, проходя в комнату.-Сегодня я больше не хочу оставаться трезвым.
Дик пожал плечами и стал искать трубку телефона. Я устроился в кресле и стал ждать. Дик как-то притих и не докучал мне бесконечными разговорами, и мы провели последующие десять минут, пялясь в телевизор.
Когда принесли шампанское в ведёрке со льдом, я встал и сам наполнил фужеры. Дик удивлённо смотрел на меня и ждал.
— Итак, Дик, -торжественно сказал я.-Сядь поудобней, чтобы не свалиться. В следующем фильме Гейрана буду играть я.
— Это что, шутка?-Тревожно улыбнулся Дик.
— Это что, вопрос?
— Но…-Дик поставил фужер на стеклянный столик, и он издал неприятный звук.
«А в Мириале стеклянные столики не звенят,»— отметил я с удовлетворением.
— Честно, Гэл?
— Господи, Дик, мне что, носить с собой контракт?
— Ну поздравляю, -сказал Дик с кислой мордой.
Я с удовольствием сделал глоток и ответил:
— Спасибо.
Возникла неловкая пауза. Дик нервно сжимал и разжимал пальцы и натянуто улыбался, а я смаковал шампанское, изображая блаженство.
— Что за фильм?-Наконец спросил Дик.
— По книге Коршунова.
— О Керте?
— О Керте.
— А… А мне Рекс даже не предлагал…
— Ну…-протянул я.
Разговор как-то не клеился, и я подумал, что теперь навряд ли когда-нибудь мы его склеим, наш разговор. Дик очень неумело скрывал своё разочарование и чувствовал себя неловко.
— Ладно, Дик, наверное, я пойду, -сказал я через несколько минут.-Тонита просила вернуться пораньше.
— Да…-согласился Дик.-Иди.
Он встал и проводил меня к двери.
— Ещё раз поздравляю, Гэл, -сказал он, избегая смотреть мне в глаза.
— Ещё раз спасибо, Дик, -ответил я, проклиная всё на свете.
Сейчас я уйду, и Дик обязательно напьётся и выкинет какую-нибудь глупость, и завтра, скорее всего, опять сорвёт Рексу съёмки. Как я мог оказаться такой свиньёй и поступить с ним так жестоко? Оставить его таким одиноким и беспомощным?
«Господи, да что же я, в конце концов, сделал? В чём я виноват?-Сказал я себе, выйдя на улицу.-Я просто поделился своей радостью, я… Ведь никто не подумал, каково было мне быть рядом с Диком, терпеть издевательства своих приятелей! Сейчас я просто оказался на своём месте, наконец и мне повезло… Ну почему всем от этого так плохо?! В чём дело?!»
Я тоскливо брёл по улице, думая о том, что мне уже недолго осталось бродить таким одиноким и неизвестным. Скоро всё изменится, моё имя загремит на весь мир, и я наконец-то получу то, что мне так необходимо. Господи, ну почему же мне было так невесело?!
Я пешком дошёл до парка, в котором провёл так много дней и даже одну ночь, размышляя, постигая, страдая и учась терпению и мужеству. Я сел на свою скамейку и закрыл глаза, понимая, что идти отсюда мне просто некуда. Все пути отрезаны, все дороги закрыты, и всё, что имело хоть какое-то значение ещё вчера, сегодня окончательно утратило всякий смысл. Здесь мне больше не было места.
«Мириал, -прошептал я.-Пожалуйста, Мириал. Джек, слышите меня, я так больше не могу. Я вас умоляю, Джек! Мириал!!! Я сделаю всё, что вы попросите! Мириал! Мириал!!!»
Глава 9.
Я так и не понял толком, говорил ли Рекс со мной как со знакомым или как с парнем, которого видел впервые. Да какое это имело значение, в конце концов?
Выйдя из лифта, я уже знал, что Керта мне не миновать. Он выскочил из-за угла и замер в почтительной позе, прижав к груди руку, в которой держал засохшую фиалку.
Я остановился и сложил руки на груди.
— Это тебе, Гэл, -Керт протянул мне дохлый цветок.-Можно, я буду твоим первым поклонником?
Я не шелохнулся. Керт обиженно покрутил в руках фиалку и, вздохнув, засунул её себе в нагрудный карман.
— Я так старался, -грустно сказал он.-Вытоптал половину клумбы…
— Тебе чего?-Спросил я.-Новый диалог?
— А можно?-Встрепенулся он.-Давай. Что ты можешь мне предложить?
— Я могу послать тебя ко всем чертям.
— А как же наша вежливость?-Промямлил он.
— Договор утратил свою силу.
— А Элли? Или Гэлу Бэстону на неё начхать?
— У меня нет выбора. И ты мне его уже не предоставишь.
— Ну почему же? Я вполне могу сорвать съёмки.
— Да ну? Слушай, Керт, ты можешь трепать нервы своему Алексу, а мне вы вдвоём уже надоели до смерти!-Взорвался я.
— Здорово тебя пробрала Элли, Гэл?-Подмигнув, хитро спросил Керт.-Так кто кого? Наверное, ты поэтому такой нервный и злой.
Элли! Господи, неужели получится так, что я её предал?! Неужели уже бесконечно поздно, поздно даже объясниться и попросить прощения?
— Не советую её тревожить, -сказал Керт.-Ей не до тебя.
— По крайней мере, Керт, ей и не до Алекса, -сказал я.
— Это ещё как сказать… Ну ладно, чего это я в конце концов перед тобой распинаюсь? Иди, покоряй сердца, Гэл Бэстон, и запомни, что я сказал это без тени иронии.
Керт вежливо склонил голову и хитро посмотрел на меня своими пустыми глазами. Из его нагрудного кармана торчала засохшая фиалка — первый подарок, который был преподнесён будущему королю экрана Гэлу Бэстону.
Дверь в её квартиру оказалась не заперта. Я толкнул её и вошёл. Элли сидела на балконе и смотрела на парк, раскинувшийся внизу. Она почувствовала, что я вошёл, но не повернула головы. Я подошёл к ней ближе и остановился за самой её спиной.
— Как долго ещё мы будем ломать комедию, Элли?-Спросил я.-Кто первым прекратит?
— Тот, кто первый начал, -ответила она.
— Первой начала ты, -серьёзно сказал я.
— Тогда я первой и прекращу, -ответила Элли и повернулась ко мне.
У неё на коленях лежал листок бумаги.
— Написала что-нибудь?-Спросил я.
— Что-то не пишется, -ответила она.
Я совершенно безнадёжно искал хоть что-нибудь в её глазах. Она по-прежнему смотрела на меня с холодным интересом.
— Я получил роль, -сказал я, но мои слова не прозвучали. Я сказал их для Герберта Бронкса, чтобы хоть как-то его утешить.
— Поздравляю, -пожала плечами Элли.-Ты станешь знаменит, и весь мир скажется у твоих ног.
— Но я не хочу целого мира, Элли. Я хочу любить тебя.
— Так всегда, -грустно улыбнулась Элли, -мечтаешь о любви, а взамен получаешь всё человечество.
Это был финал. Моя любовь больше не оставила мне ни одного шанса, и я должен был с ней проститься навеки. Я признал своё поражение перед Кертом, и мне стало совершенно наплевать, будет ли эта его история последней. Даже если Керт будет крутиться у меня под носом целую жизнь, мне будет уже всё равно.
С утра и до утра я слушал противную ноющую боль. Иногда в минуты просветления мне казалось, что она меня возвышала, но слёзы, которые наворачивались на глаза, быстро смывали эту иллюзию. Если бы я был поэтом, мои чувства нашли бы хоть какой-то выход, но мне это было не дано. Я уже даже начинал понимать Элли. Если для того, чтобы писать, раньше ей приходилось испытывать нечто подобное, то грех её винить за то, что она больше не смогла это выносить.