«Что же это такое? Ну конечно же, это ротационная машина! Наша ротационная машина!»
И вот Мирка стоит в цехе перед длинной шумящей ротационной машиной. О Господи, сколько колец и валиков! Все они вращаются и крутятся. Мирке становится смешно. Надо же, ротационная машина работает только для нее. В цехе нет никого — ни механиков, ни комплектовщиц. Только она смотрит и улыбается. Почему эта машина ничего не печатает? Может быть, в нее забыли вставить рулон бумаги? Все крутится только для нее, чтобы она видела, как…
«Посмотри, Мирка, какой он смешной!»
«Яна! Откуда здесь взялась соседская Янка? Господи, оказывается, она здесь не одна. Вон там стоит старая управляющая, а там продавщица из полуфабрикатов, молочница и тетушка Фаня… Как они сюда попали?»
«Что смешно, Яна?»
«Ах да, Пивонька. Наш мастер Пивонька! Господи, спаси и помилуй, с ним ничего не случится? Что он делает там, наверху, с бачком краски на машине? О! Этого и следовало ожидать… он между валиками».
«Люди, остановите машину! Пивонька провалился между валиками! Яна, Яна, позови скорее, Пивонька!..»
Мирка тянет Яну за рукав пальто: «Яна…»
«Извините, пани, я думала, что это Яна». «И что эта женщина так вытаращила на меня глаза? Где же Яна? Где Пивонька?»
Он уже здесь. Ничего не случилось. Он проплыл между валиками и колечками, стал похожим на лист бумаги и снова оказался наверху, на машине.
«Товарищ Пивонька, почему вы такой желтый?»
«Не прерывай, Весела, — говорит абсолютно желтый Пивонька, — ответь мне, Весела, как желтая ведет себя с синей?»
«Как желтая ведет себя с синей? Извините, этого я не знаю, ну, должно быть, вежливо. Но, возможно, она ведет себя и невежливо».
«Святая Мария, товарищ Пивонька, куда вы снова лезете? Люди добрые, он прыгнул в синюю краску! И снова проносится между валиками, вниз-вверх, вниз-вверх, вот он снова становится тонким, как бумага, и снова стоит на машине. Но теперь он зеленый, совсем зеленый».
«Видишь, Весела, желтая с синей дают зеленую. Повтори это, Весела, вслух, пусть это слышит ваш руководитель».
И Мирка повторяет:
«Желтая относится к синей таким образом, что изменяется в зеленую, и прошу вас, пани, не толкайте меня, а то я упаду в краску. Ах, это ты, Пепичек? А ну-ка скорей домой, детям сюда входить строго запрещено».
«Весела, не отвлекайтесь, а следите за объяснениями!» — Это кричит учитель Споуста, прозванный Споустином.
«Этот еще будет меня поучать! Что я, школьница?! Где вы? А, вот. Пивонька уже снова проплывает между валиками. Все вращается, машина гудит. Пивонька — синий, как мама, когда она идет на работу и надевает форму; но Пивонька, пожалуй, посветлее — как стюардессы в аэропорту. Прыжок — и он снова исчез. Окунулся в красную».
«Весела, как относится синяя к красной?» — кричит Пивонька, проскальзывает между валиками и становится тонким, как бумага.
«О Господи, ну и людей набралось! Не толкайте меня! Товарищ Пивонька стал фиолетовым, потому что перед этим был синим, а потом красным, а синяя с красной дают фи-ла… фиа… фиа-яловую — нет, не яловую, я перепутала…»
«Не смейтесь, Весела, или в наказание пойдете в кино!»
«Кто он, этот господин, что так кричит? Может быть, это директор типографии? Но у того нет фиолетовых усов и он не носит высоких сапог и кружевного воротника, как у трех мушкетеров».
Внезапно машина остановилась, колесики докрутились, фиолетовые валики со всхлипом вздохнули, а Пивонька очутился наверху, на машине под надписью «Курить запрещено». Он зажигает сигарету и говорит:
«На этом закончим! Кто теперь последует моему примеру?»
Мастер разглядывает людей. Куда он ни посмотрит, там тотчас становится темно. И вдруг кто-то выкрикивает из тьмы:
«Пани Бубеничкова!»
«Нет, — решительно отвергает мастер Пивонька. — У пани Бубеничковой не подходит вес. У кого подходящий вес? Это должна быть офсетная, восьмидесятиграммовая!»
И тотчас всюду становится светло. Вокруг машины полным-полно народа, трамваев и троллейбусов. За ротационной машиной Вацлавская площадь с музеем, на возвышении перед музеем собираются люди и все кричат:
«У Веселой, у Веселой подходящий вес!»
«Нет, нет! Я не хочу быть тонкой, как бумага! — кричит Мирка. — Я не хочу быть тонкой, как бумага!»
Мастер Пивонька снимает очки и улыбается. Внезапно машина исчезает, и Мирка оказывается в наборном цехе. Да, это он самый, им его показывали утром. Только возле наборных машин нет наборщиков, а вокруг снова полно народа в праздничных платьях. Все стараются держаться серьезно, сжимают в руках цветы и смотрят на мастера Пивоньку.