Он остановился, посмотрел вверх и по сторонам, привыкая к обстановке.
Небо, бурое с серыми прожилками вихрей, висело совсем низко, казалось, протяни руку – и коснёшься неопрятных клочьев грязного кислотного тумана. Атмосферное электричество, рассыпая жирные искры, с жадностью цеплялось за рогатые антенны громоотводов на куполе ООН и бессильно стекало в землю. На самой верхотуре плясали в безумном хороводе огни Святого Эльма. Ветер, ежеминутно меняя направление, гонял по площадке сухую чёрную пыль – содранный ураганами слой почвы, а сверху бесконечным потоком валилось разноцветное крошево из бетона, кирпича и песка. Крошево закручивалось в маленькие вихри, рассыпалось, оседая на зданиях, машинах и людях, а потом снова поднималось вверх, когда очередной локальный самум лизал землю раскалённым языком.
Занду обогнали люди из технической службы, электрокары снабженцев потянули к аппарели заправочные шланги. Жара мгновенно высосала крупинки инея на цистерне с жидким азотом, и большая серебристая сигара ползла в облаке быстро испаряющегося тумана, как заправский курильщик.
Тяжело топая, вдоль аппарели выстраивалась рота почётного караула. Директор Службы безопасности презрительно окрестил их «балетом» – ему парадные части не подчинялись, это тоже была епархия Распорядителя. Пресса по привычке называла части ООН миротворцами, «писмейкерс» – хотя от старых подразделений почётному караулу достались лишь голубые затылки шлемов и большая эмблема организации на грудной пластине бронекостюма.
Настоящая охрана заняла свои места дней пять назад. Снайперы с приказом стрелять во всё, что покажется им подозрительным, держат в прицеле окрестные высоты, десантно-штурмовые батальоны оседлали верхушки разрушенных небоскрёбов. Через минуту после приказа они посыплются с неба, как очень опасная и донельзя разъярённая мошкара.
Наверное, невозможно предусмотреть всё. Но для Распорядителя не существует слова «невозможно». Очередная – и на этот раз, видимо, последняя – попытка найти мирное решение конфликтов не должна провалиться. Иначе тлеющие огоньки конфронтаций перерастут в большую войну, финальную для Земли и первую космическую, убийственную для десятков неокрепших колоний.
Посадочные полосы заискрились сигнальными огнями. Проблесковые маячки слепили даже сквозь мутную пыльную взвесь.
Техническая служба устроила перекличку по общей сети вместо собственного канала связи. Занду сначала решил, что показуху затеяли для него, хотел оборвать, но передумал. Сейчас, как никогда, важен порядок, чёткое, даже немного буквоедское выполнение всех инструкций. Чтобы никто не сорвался от нервного стресса. Чтобы сразу заметить подозрительное поведение подкупленных саботажников. Чтобы, в конце концов, отвлечь людей от последних сверхнапряжённых минут ожидания.
Перекличка закончилась последним «воздухозаборные фильтры в норме!», и главный инженер отрапортовал:
– Готовы к приёму, господин Распорядитель.
– Хорошо, Саймон, спасибо. – Занду переключил канал. – Радарный контроль!
– Здесь!
– Отметки появились?
– Все пятеро, господин Распорядитель. Уже минут десять ведём их.
– Выходили на контакт?
– Да, все идентифицированы. Первым запросил посадку Оплот, второй – Гегемония, и пары минут не прошло. Даже здесь соревнуются, чтоб их…
– Хорошо, я понял. Спасибо, контроль.
Конечно, каждая из пяти мировых сил (пресса предпочитала называть их Векторами, дипломаты по-прежнему – нациями) имела длинное, грозное и весьма представительное название. Но поскольку с присоединением новых колоний, расширением границ влияния или с изменением политики после выборов та или иная Нация каждый раз меняла официальное наименование, в ООН использовали старые термины, заложенные в устав ещё при реорганизации Совета Безопасности в Совет Пяти Наций. Так проще.
Поэтому даже ангарная служба распределяла посадочные полосы не по номерам, а по названиям делегаций – бывший номер один для стратолёта Оплота Свобод и Демократии, номер два – для Конфедерации Стран Старого Континента и далее по списку: Союз Непримиримой Религии, Перенаселённая Восточная Гегемония и Никем не понятая Держава.
И больше никаких номеров. Цифры запрещено рисовать даже невидимой изотопной краской, даже размером в пару миллиметров. Иначе за первый ангар начнётся такая дипломатическая драка, что мало не покажется никому. Ещё бы – стоит только головидению дать шпионский снимок, на котором машину того же, скажем, Оплота затягивают в ангар с номером один… страшно представить.