– Поняла. В феврале наверняка хоть какие-нибудь ночные заморозки, да будут – смотри, не упусти их…
– Большой чан с водой в таком месте, где утром тень, – подсказал Серёга, – Как увидишь утром ледок – под ним, считай, как раз твой ноль по Цельсию. Ломай его и ставь свои приборы – за полчасика точно до того нуля охладятся.
– Это понятно, – кивнул я, – Но точность…
– Плевать! – фыркнула Наташка, – На десять градусов ты не ошибёшься, даже на пять вряд ли, а на пару-тройку – уже плевать.
– Ну, если так… Колись уж, куда они тебе такие понадобились?
– Туда же, куда и тебе понадобятся. У нас субтропики, и первые шампиньоны пойдут уже по весне. Чтобы размолоть их в порошок, надо сперва высушить. А их чем дальше, тем больше будет – лето ожидается снова дождливое. Для нормальных культур плохо, а для грибов – самое раздолье, так что сушить надо будет до фига. Мыслимо это просто на воздухе? Ты, конечно, свои печи на мануфактуре приспособить захочешь…
– Ну, не сами печи, но снаружи к ним прислонить – здравая мысля. Раз уж тепло выделяется, и немало – пущай и оно тоже на нас поработает.
– Вот именно. Но грибы при сушке нельзя греть выше восьмидесяти градусов – теряются питательные свойства, и весь труд, считай, насмарку. Их надо сперва пару часов при пятидесяти примерно градусах подвяливать, потом столько же при семидесяти, затем снова при пятидесяти уже досушивать. Ну и как тут без термометров обойтись? И кстати, когда будешь тарировать им шкалу – не заморачивайся минусом, он нам не нужен.
– Да это-то я уж понял. Ну, раз тебя устраивает такая грубятина – будет она тебе к весне, не изволь беспокоиться…
Зубрятина между тем напоминает нам о своём источнике, и наш разговор как-то плавно съезжает в сторону самих зубров, которые по словам Васькина исчезли в Испании только в семнадцатом веке. Правда, по уточнению Наташки – уж всяко не здесь они аж до семнадцатого века в реале продержались, а разве только в глухих предгорьях Пиренеев. А уже от зубров – перешли и ко всему этому заповеднику в целом, который с наташкиной же лёгкой руки мы называем Лакобрижской пущей – ага, по аналогии с Беловежской и в её честь, можно сказать.
– Позволь сказать, досточтимый, – вежливо встрял ганнибалёныш, – Нам лесник вчера сказал – видел, как лев на лось прыгал и задирал его. Лев в этот лес водится, а слон в нём почему не водится? Отец говорил, у него и его братьев двести слон в Испания был!
– Да, около двухсот слонов, – подтвердила Юлька, – Но они ведь были ручными, и их кормили люди, и это было в Бетике, а не здесь. Твой дед привёз их туда из Африки, а своих диких слонов в Испании нет.
– Так почему нет? – допытывался пацан, – Лев есть – слон почему нет?
– Были и слоны, но очень давно. Все люди тогда были ещё дикие и охотились на слонов. А в Испании их было мало, так что перебили всех.
– А завезти было бы неплохо, – заметила Наташка, – Здесь, если выпустить, так приживутся наверняка – климат и растительность в Пуще не так уж и сильно отличаются от североафриканских.
– Корма-то им тут хватит? – поинтересовался я.
– Да вполне. А для копытных даже лучше станет – слоны заросли проредят, и будет гораздо больше света, а значит – и травы.
– Слон будете завезти? Лев есть – слон тоже надо, – обрадовался "экспертной" поддержке ганнибалёныш, – Мой отец на Острова про слон говорил – вы смеялись. А что смешно? Слон – польза, значит – слон надо, – он озадаченно захлопал глазами, не въезжая, отчего это мы, переглянувшись, расхохотались.
– Гамилькар, ну нельзя нам сейчас завозить к себе слонов, – ответила историчка, – Ты думаешь, мы сами не хотим? Но твой отец разве не рассказывал тебе, как он напугал римлян в ТУ войну и своими испанскими солдатами, и своими слонами? Да от известия, что "а в Испании ОПЯТЬ появились слоны" – с римскими сенаторами может случиться нервный припадок. Ты представляешь, ЧТО тогда будет? – тут уж рассмеялась и детвора.
– Так не БОЕВОЙ же слон, – пояснил пацан, – Зачем боевой? Просто дикий. В Нумидия и боевой слон есть – Рим не боится, здесь дикий будет – Рим зачем боится?
– Гамилькар, в Нумидии слоны водились ВСЕГДА – ну, страна такая, есть в ней слоны, – вмешался я, – Ну так и что? За века хоть один нумидийский вождь переправился с ними в Италию воевать с римлянами? На службе у Карфагена или в военном союзе с ним – бывало, но САМИ – никогда. А Испания – стоило только твоему деду, имя которого ты носишь, привезти туда слонов из Африки, как уже твой отец прогулялся с ними в Италию и хорошенько там с ними потоптался. А следом за ним – и твой дядя Гасдрубал, хоть и не так удачно, как отец. Меньше, чем за двадцать лет – два похода из Испании в Италию со слонами. И после этого – представь себе, мы привозим к себе слонов. Зачем привозим? У нас их, сколько кто помнит, никогда не было, и мы как-то обходились. И с лузитанами без них справились, и с кельтиберами как-то тоже справляемся. Тогда против кого нам теперь вдруг понадобились слоны? Добыть и привезти слонов – очень нелегко и очень дорого, а чтобы они прижились и размножались на воле, их нужно привезти не один десяток, даже не полсотни. Кто поверит, что СВОИ слоны нужны нам просто так, чтобы просто в лесу паслись, а не для того, чтобы обучать их для войны, когда они у нас размножатся? Ты бы поверил на месте римлян в такие детские сказки?