Издали не разглядеть, но судя по размерам, там как раз фрезеруется ствольная коробка к винтовке Холла-Фалиса, производящейся уже серийно. Как вспомнишь это её выпиливание на тех опиловочных станках, когда я его впервые налаживал – млять, это же жопа! Даже то, что в реале её вообще врукопашную выпиливали, утешало мало, но куда было деваться? Теперь, хвала богам, хоть какую-то фрезеровку отрабатываем, и уже не за горами момент, когда слесарю только припиловка шероховатин, да заусенцев останется, а на опиловочных станках только радиусы от фрезы в углах нутра подбирать будем, если по конструкции острый угол требуется. Производительность, конечно, всё ещё удручающая по сравнению с современной, но для современной быстрорежущие стали нужны типа Р18, а это – вольфрам, до которого мы ещё не доросли.
Пока мои там крутят рукоятки подачи стола под руководством фрезеровщика, мы показываем мелюзге ножовочные и опиловочные станки. На них и ганнибалёныш, не утерпев, рукоятки покрутил, глаза сияют, а потом спохватился испуганно:
– Досточтимый, только мой отец не скажи, что я САМ работал! Заругает!
Таков уж этот античный мир, в самых развитых странах которого физический труд, даже высококвалифицированный, элита считает уделом рабов, только позорящим солидного и уважаемого свободного человека. Архимед – и тот едва ли хоть что-нибудь в своих продвинутых механизмах сделал собственными руками. В этой компании заведомо элитных, но не гнушающихся поработать руками наших детей, не в падлу быть "как все" и мелкому Баркиду, но его опасения, что отец "не поймёт-с" – далеко не беспочвенны…
А после производственной экскурсии мы отправились, как я и обещал детворе, на стрельбище. Из револьверов стреляли, конечно, с малой дистанции и в "одинарном" режиме, то бишь с предварительным взведением курка. Механизм-то у наших агрегатов двойного действия, но в самовзводном режиме спуск настолько тугой, что и взрослая-то баба его выжмет не всякая, особенно с непривычки, куда уж тут подросткам? Многие и с двух рук били, потому как и отдача – тоже вполне взрослая. Из винчестеров – метров с пятидесяти, дабы, не имея за плечами хорошего настрела, хоть во что-нибуль попадали. Особенно прикольно это выглядело в исполнении стрелявших впервые "гречанок".
Кто-то хотя бы старается попасть, как и пацанва, по принципу "один выстрел – один труп", то бишь дырка в мишени, но некоторые – прямо как мелкие шмакодявки – аж глаза зажмуривают, хотя и по другой причине – не столько даже от страха перед грохотом и отдачей выстрела, сколько балдея от собственноручно сотворённых "грома и молнии". Впрочем, и означенные мелкие шмакодявки балдеют по этому поводу ничуть не меньше девок постарше – благо, зимние дни заметно короче летних, а дело к ужину, и в сумерках вспышки выстрелов гораздо эффектнее. Хвала богам, моя мануфактура завалена заказами, и кузнечный цех работает в две смены, так что и там продолжают грохотать механические молоты, маскируя шум от наших стрельб…
Отстрелялись, мы показали детям чистку и смазку оружия, потом их повели по домам ужинать, а слуги – уже при свете масляных светильников и факелов – пособирали гильзы от винчестеров. С револьверными проще, они в барабане остаются и собираются при перезарядке барабана, а винтовка-то ведь их выбрасывает. Осматриваем их с Володей – так и есть, штук пять потоптали, и если две можно аккуратно выправить, то три – только в переплавку. Ну, выбив сперва капсюли и из них, конечно.
Годные гильзы делим на три примерно равные кучки – Серёга их тоже на свою долю попросил, и мне не нужно объяснять, зачем они ему понадобились. За тем же, зачем и нам со спецназером. Хоть и мелкий ещё у него пацан, но тоже стрелял вместе со всеми, и показать ему переснаряжение стреляных гильз – тоже дело нужное и полезное.
За ужином дети впечатлениями обмениваются – и от верховой езды, и от озера, и от пикника, и от стрельб, конечно же, но что самое интересное – и от производства тоже. Ганнибалёныш, который с мелюзгой только самые азы изучал и до новейших станков не дошёл, у моих допытывается, чего они там такое делали, они ему объясняют специфику токарных, а теперь и фрезерных работ, как сами в неё въехали, да так увлечённо, особенно Миликон-мелкий, который только на зимних каникулах и бывает в Лакобриге вместе с моими оболтусами, так что для него и впечатления все – свежее и ярче, больше эффекта новизны. А он же вдобавок ещё и хоть и младший, но всё-таки царёныш, и раз уж ему это уместно и интересно, то и мелкому Баркиду интереснее вдвойне. Спрашивает, для чего всё это нужно, я киваю Волнию, тот снимает с ковра на стене висящий на нём винтарь Холла-Фалиса, приносит мне, я его разбираю – ну, не полностью, конечно, а извлекаю из ствольной коробки затвор-казённик с ударно-кремнёвым замком, показываю пацанве всё это хозяйство, объясняю, почему и для чего оно должно быть именно таким, а не проще, а уж затем – какие трудности приходится преодолеть, чтобы всё это именно так и сделать. Причём, мои тут же вспоминают обрабатывавшиеся на станках заготовки, с уверенностью тыча пальцами в ствол и в ствольную коробку винтаря. Объясняют ганнибалёнышу, как сами поняли, я только местами поправляю и дополняю их.