– Жесть! – заценил спецназер, когда отсмеялся.
– Отряду в этом случае, конечно, звиздец, – согласился геолог, – Но колония его переживёт. Ей-то что?
– Так до поры ж, до времени. Главное-то ведь что? Дикари убедятся на деле, что и самих белых сахибов бить можно, и громы ихние с молниями – ни разу не божественное чудо, а такая же в принципе техническая приблуда, как и их лук, хоть и попродвинутее.
– Так у конкистадоров, что ли, обломов в реале не случалось?
– За конкистадорами стоял генерал-губернатор с крепостью, пушками, сильным гарнизоном, ополчением благородных донов-асьендейрос и нехилыми толпами туземных вспомогательных войск. Метрополия с королём – где-то там, за Большой Солёной водой, а генерал-губернатор – рядышком, в паре-тройке дней пути. И бздеди-то нагибаемые тем десятком аркебузиров красножопые реально-то больше его, чем вот этих десятерых лихих ухарей. А кто будет стоять за нашей колонией на краю света?
– Так её ж ещё найти надо и добраться до неё.
– Дело времени. Прикидываем хрен к носу. Отряд ловцов лажается и гибнет в стычке. Допустим, их там была дюжина. Ещё трое, оставленные охранять баркас, ворон не считают, ситуёвину просекают правильно и с якоря снимаются своевременно. Возможно, даже пару-тройку убегающих от дикарей подельников спасти и подобрать успевают. Все вместе работают чётко и слаженно, так что уходят и от погони на каноэ – парочка их на морской волне перевернётся, и искупавшиеся чингачгуки сообразят, что погорячились.
– Ну так на этом неприятному приключению и конец.
– Да нет, в том-то и дело, что только начало. Баркас возвращается на атолл, а там уже наловленных несколько десятков. Рабовоз за ними ещё не прибыл, потому как ещё пара таких рейдов нужна для его полной загрузки, и этот был предпоследним. Охрана – человек пять от силы, потому как больше и не надо. Бежать-то ведь пленникам некуда и не на чем – ага, было. А теперь и баркас есть, и вертухаев резко поубавилось, и сами они в осадок выпавшие от такого облома. Ночью – всеобщий бунт, добрая треть красножопых гибнет, но терять им нечего, и за ценой они не постоят, в общем – урря, победа! Грузятся на баркас, направление и время пути все помнят, а кое-кто припомнит и как супостаты с парусами управлялись, когда на атолл их везли. Ну и вёсла тоже есть, а гребле их учить не нужно. Короче, шансы добраться до материка у них вполне реальные. И направление к острову с колонией от атолла тоже могут знать, если хоть кто-то из них не поместился на последний рейс рабовоза, но видел его отплытие. А по размерам судна и числу людей на нём нетрудно понять, что плыть-то туда тоже не слишком далеко.
– Так а толку-то от этого знания, если плыть один хрен не на чем? На баркас-то тот трофейный много ли десанта погрузишь? А свои долблёнки у них – ага, только моря на них и бороздить. Сам же говоришь, переворачиваться будут – только в путь.
– Это если не додумаются сдвоить их наподобие того малайско-полинезийского катамарана. Малайцы же додумались. Для античного Средиземноморья катамаран не так, чтобы обычен, но когда требуется по делу – соединяют два корабля в пару, не дожидаясь, пока какой-то гений изобретёт. Гойкомитичам просто не требовалось до сих пор, но если потребуется – додумаются и они, как додумались малайцы с полинезийцами. Сдвоят свои лодки, доплывут, высадятся – и снимай сапоги, власть переменилась.
– Так это же, Макс, если так рассуждать, то вообще нельзя у южноамериканских берегов показываться, – хмыкнул Володя, – А как нам тогда на Кубу отсюда плыть? Нам же бризы прибрежные нужны, а по твоей логике получается, что как увидят красножопые наши корабли и обзавидуются нашим ништякам, так и прямо тут же сдвоят свои каноэ в катамараны и поплывут в набег куда-то туда, откуда приплыли мы? Разница-то в чём?
– Разница – в знании. Мы же не к самому этому бразильскому углу поплывём под прямым углом прямо из открытого моря, а на запад, наискосок, так что и увидят нас уже в каботажном режиме. Ну, плывут какие-то чужаки вдоль берега, так скорее всего, вдоль него же всё время и плыли, а раз выглядят непривычно, и никто никогда о таких не рассказывал – значит, очень далеко живут, хрен до них доберёшься. Если и найдётся такой вождь-волюнтарист, что захочет сплавать туда, не знаю куда, чтобы добыть то, не знаю что, так надо ж ещё племя убедить. А если и убедит – ну так и пущай себе вдоль берега на юго-восток плывут хоть до самого угла, и если раньше не загребутся – милости просим дальше на юг вдоль того же берега. Если настолько упёртыми окажутся – хоть до самого Магелланова пролива, гы-гы! Нам разве жалко?