– Слышь, Макс, а может пусть покажет, которая из них евонная зазноба, да и заменим её какой-нибудь из тех двух? – предложил Серёга, – А то хоть они и дикари, но один хрен неправильно это как-то выходит.
– Несправедливо, – согласился Володя, – На святое же покушаются, уроды!
– Не очень хорошо как-то получается, досточтимый, – доносится и из-за спины по-турдетански голосом одного из сопровождавших нас мореманов, и судя по полушёпоту остальных, они того же мнения, – Те-то две, досточтимый, тоже недурны, – ага, и этот туда же, и в принципе-то ведь резонно.
– Ну, во-первых, мнение второй стороны не мешало бы выяснить, – отвечаю для всех наших чохом по-турдетански.
Оглядываемся на трёх отобранных девок, и даже спрашивать парня не нужно, которая из них – как раз одна глядит в его сторону и чуть ли не в слезах, а две другие ей чего-то шепчут, и она, хоть и все три хороши, самая симпатичная из троицы, что резко обостряет важность фактора "во-вторых". Поэтому на всякий пожарный всё-же подзываю парня жестом и тыкаю пальцем по очереди в каждую, предлагая уточнить. Ага, так и есть – именно её и указывает. Млять, губа у него уж точно не дура, и этим он таки создаёт нам небольшую проблему, но и осуждать его за хороший вкус было бы несправедливо…
– А что "во-вторых"? – спросил спецназер.
– А во-вторых, не в наших интересах баловать дикарей, – объясняю ему и всем по-турдетански, – Они нам УЖЕ продали эту, и она – лучшая, а если мы вдруг согласимся заменить её на худшую, так они в другой раз вообще дурнушек предлагать начнут.
– Так жалко же молодёжь – вдруг это любовь у них? – не унимается геолог, – Ну, неправильно всё-таки вот так – ведь можем же помочь им.
– Ага, можем, только немного иначе, – тыкаю пальцем парня в грудь и указываю ему на место рядом с девками – типа, четвёртым с ними будешь?
Он хлопает глазами, да и ни до кого сперва моё предложение не доходит, пока я не начал выкладывать отдельной кучкой выкуп уже за него – один большой нож, один малый складной, шесть рыболовных крючков, шесть ниток бус и десять ленточек. Вождь, сперва нахмуренный, довольно закивал, а сам парень вдруг развернулся и задал стрекача. Наши глаза вытаращили, я тоже прихренел слегка от такого финта ушами, но чингачгуки спокойны, и я жму плечами – типа, ещё не вечер. Тем более, что мы ещё и не закончили бизнеса – нам нужно было ещё закупиться свежей жратвой. Несколько связок рыбы и пару небольших кайманчиков мы сторговали за одну нитку бус, за пару ленточек мы получили пять корзин ананасов, после чего принялись торговаться по поводу риса и ягод. Рис при дневном свете оказался похожим на обыкновенный азиатский, только мельче и темнее, а ягоды – ну, что-то среднее на вид между мелким виноградом и чёрной смородиной.
Зато и того, и другого нам предлагалось, что называется, от пуза. Риса четыре мешка сторговали и ягод шесть больших корзин, отдав за всё ещё одну нитку бус и шесть ленточек. Тут нарисовался, вызвав наш смех, смывшийся парень, который, как оказалось, сбегал за пожитками, и теперь предстал перед нами во всём своём пернатом облачении, с луком, стрелами, палицей и плетёной из прутьев дорожной котомкой. Типа, теперь готов хоть к чёрту на рога. Я указал ему место рядом с девками, которое он и занял, а мы начали выторговывать образцы тутошней керамики. Горшков с лепным орнаментом нам охотно продали десяток за столько же ленточек и две нитки бус. Труднее оказалось сторговать два горшка в скульптурном стиле, которых нам поначалу продавать не хотели, хоть мы и удвоили предложенную сперва цену – то ли в самом деле ритуальные они у них какие-то, то ли трудоёмкость их изготовления для них велика. Хотя и обычный-то горшок лепить пишется с мягким знаком, если врукопашную, то бишь без гончарного круга. Но не зря же умными людьми сказано, что то, чего нельзя купить за деньги, можно купить за большие деньги. Ну, по их меркам, по сравнению с нашими весьма относительным. Два стальных рыболовных крючка привели их в состояние глубоких раздумий, а маленький бронзовый колокольчик сломил их упрямство окончательно. Подозреваю, что они на полном серьёзе приняли его за магический инструмент сродни их шаманским бубнам и погремушкам. Ну, нам-то без разницы, главное – заполучили желаемое и спасли Серёгу от вполне реального съедения заживо дома. Точнее – от выедания мозга. Нам ли Юльку не знать?