Что делало нас соучастниками убийства, по крайней мере, согласно закону. И они не были неправы.
- Да, те самые травмы, - сказал я ему. - Так что проваливай.
- Или что? - мягко спросил Рудольф.
- Или, если у вас нет ордера на вход или какой-то правдоподобной причины, полагаю, Мёрф в суде отправит ваши управленческие задницы прямо в Царствие Небесное.
- Может, я буду настаивать, - улыбаясь, сказал Рудольф.
- С удовольствием посмотрел бы на это, - искренне ответил я. Мантия снова заговорила со мной, советуя, что раз уж я не хочу сбросить поднакопившееся напряжение на готовой женщине, то выбить все высокомерие из Рудольфа было бы приемлемой заменой.
- Не-а, - сказал второй полицейский скучающим, отстраненным голосом. - Вы бы это не сделали, сэр.
Я глянул на второго парня. Он был где-то около пяти футов шести дюймов - во всех трех измерениях. Я на самом деле не припоминаю, чтобы видел до этого парня, столь же крепко сложенного. Он был одет в сшитый на заказ костюм, потому что сомневаюсь, что ему подошло бы что-то готовое, но изготовлен он был из нейтральных, простых материалов, предназначенных, чтобы сливаться с фоном делового мира. Волосы с проседью были коротко пострижены, а лицо покрыто грубой щетиной, которая, подозреваю, появилась секунд через десять после того, как он закончил бриться. Что-то в том, как он держался, в том, что его глаза не были сфокусированы на чем-то конкретном, натолкнуло меня на мысль, что он знает, что делает, гораздо лучше большинства.
Я не был знаком с полицейскими из отдела внутренних расследований так, как со Специальными Расследованиями, или с патрульными копами окрестных районов.
- Они сделали вас партнером Руди, да? - сказал я. - Гарри Дрезден.
- Детектив Брэдли, - сказал он. - Сэр, в интересах мисс Мёрфи переговорить с нами сейчас.
- Или мы можем сделать это в центре, - сказал Рудольф. - Мне все равно, где.
- Рудольф, - сказал я приятным голосом. - Ты знаешь, сколько времени требуется, чтобы смыть засохшую кровь с усов, вытекшую из сломанного носа?
- Гарри, - сказала Кэррин с дивана с укором в голосе. - Поумерь свой пыл, - она жестом изобразила извинение, скрывшись из поля зрения мужчин за дверью. - Давайте с этим просто покончим.
Я сердито посмотрел на мужчин и сказал:
- Я оставляю за собой право выпнуть...
- Гарри, - вздохнула Мёрфи.
- ...попросить вас уйти, если увижу, что она начинает уставать, - спокойно закончил я. Я посмотрел мимо Рудольфа на старшего мужчину и сказал, - Хорошо?
- Почему ты... - сказал Рудольф.
Человекоподобный танк Брэдли опустил руку на плечо Рудольфа. Его пальцы слегка сжались, и Рудольф закрыл рот, а затем бросил на него быстрый, жесткий взгляд.
- Сэр, - сказал Брэдли, - ни в чьих интересах излишне напрягать раненую женщину. Мы будем кратки.
Я нахмурился и сказал:
- Ладно. Заходите.
Они вошли и спросили разрешения присесть. Как угодно. Я не стал садиться. Я подошел и встал позади Кэррин, прислонившись к стене и скрестив руки на груди.
- Мёрфи, - сказал Брэдли.
Кэррин осторожно кивнула ему. Я знал ее достаточно, чтобы распознать в этом жесте уважение, если не симпатию.
- Брэдли. Выкладывай, Рудольф. Что ты здесь делаешь?
Рудольф открыл конверт и достал оттуда несколько листов бумаги с отпечатанными цветными фотографиями. Он бросил их на кофейный столик. Я взял их и передал Кэррин, не спуская с копов глаз.
Она просматривала фотографии, и я чувствовал, как в ней растет напряжение. Она передала мне фотографии.
Одна из них была была кадром с камеры наблюдения на улице Чикаго. Я не опознал место, но разобрал размытый снимок Мёрфи в её маленьком внедорожнике, который нёсся по зимней улице.
Другие были сняты снаружи банка и с наблюдательных камер внутри. Паршивой погоды и магии в воздухе было достаточно много, чтобы все кадры получились размытыми и искаженными, но на одном из них виднелась пара парней, выходящих из двери банка. Один из них был среднего роста, а второй очень высоким.
Это был снимок меня и наемника по имени Грей во время завершения ограбления, полученный с расстояния. Завеса, под которой мы находились, вероятно, мерцала, либо же снимок был сделан прежде, чем она зафиксировалась и скрыла нас ото всех. Как бы то ни было, но получились только очертания. Наши лица нельзя было разобрать в искаженных изображениях. Тем не менее, в Чикаго не так много парней баскетбольного роста, грабящих банки. Да и в любом другом месте. Все остальные изображения были столь же расплывчаты или даже хуже, но на всех имелся узнаваемый силуэт того же высокого парня, хотя ни одно из них не показывало мое лицо, кроме последнего. В этом я бежал по тротуару, и любой, у кого есть глаза, то есть большинство людей, которые могут оказаться присяжными, смогли бы узнать мой образ.