Зато с приездом гостей забот у вожака прибавилось сразу и намного. Ибо не успели те подняться в его кабинет, как на привокзальную площадь выкатили четыре Псиных триколёса и застыли против здания, нацеля пулемёты на окна. Очень впечатляющая картинка – такой здесь не видели со времён Отделения.
– По-моему, я уже встречал эту четвёрку, – заметил Вадим. – Вот привязались!..
– Не нравится мне это, – откликнулся Скиф, угрюмо разглядывая машины. – С чего блюсты раздухарились?
– Это Боевые Псы, – поправил Вадим.
– Один хрен!.. Прежде себе не позволяли.
– Прежде и вас было тут больше.
Вадим не стал объяснять, что вообще-то, если подойти формально, первым напал на Псов он сам. Собственно, что ему оставалось?
– Думаешь, они знают об этом? – забеспокоился Скиф. – Дьявол!.. Может, садануть по ним для острастки?
– Ну, горяч!.. Прямо как молодой. И много у вас подствольников?
– Один.
– И только?
– «Всё для фронта», слышал? А сколько раздали!..
– Вот то-то, – сказал Вадим. – Так что не лезь на рожон – ещё не время.
Заслышав жужжание вертушки, он высунул голову в окно.
– А это кто – Шершни? – мрачно спросил Скиф. Похоже, он больше не ждал от жизни хорошего.
– Росичи, – возразил Вадим. – Руслан с Корнеем.
– Ну!.. Это кстати.
«Ворон» спланировал на плоскую крышу вокзала, и если им действительно управлял Руслан, то мастерства в нём явно прибавилось.
Только затихли лопасти, как на плиты спрыгнул гигант в Шершневых доспехах, уже перекрашенных в бежевые тона (хорошо, не белые), и побежал к дальнему краю, зажав под мышкой шестиствол. Его напарник, оставшись в кабине, нацелил на площадь плазмомёт, грозно поводя им из стороны в сторону.
Демонстрация возымела действие: триколёсы отступили на приличную дистанцию и снова выстроились в ряд, наставив стволы.
Тотчас Руслан забросил пулемёт на плечо и по винтовой лестнице сбежал вниз, в перегороженный стеклянными стенами зал, где возле окон засели росичи с огнестрелами, пока стараясь не маячить. Приблизясь летящей поступью, юный великан сдержанно кивнул вожаку, радостно улыбнулся Вадиму, застенчиво поклонился Оксане. Он уже совершенно оправился после ночных потрясений (что значит «мёртвая вода»!) и выглядел даже цветущим, исполненным сил. Недавнее ранение, почти равное смерти, не прибавило ни слабости его телу, ни робости душе. И он уже перешёл в новое качество, – это читалось в его сознании.
Невольно Вадим залюбовался новым персонажем. Росич был столь же красив, как юный серк, исчезнувший с Юлей, и почти столь же статен. Вдобавок его лицо светилось благородством, чего в серке не могло быть по определению. В скором времени из Руслана наверняка проклюнется богатырь – если опять не кинется кого-то защищать и не нарвётся грудью на сталь. И кто тогда станет поливать беднягу «мёртвой водой»?
– Брон велел не вязаться, – сообщил юноша. – Будут напирать – загрузиться в вертушку и отчалить. Сейчас не до них – после сочтёмся.
– И всё тут бросить? – возмутился прижимистый Скиф. – Жалко ведь!
– Ты б видел, сколько добра припасено в Гнезде, – не удержавшись, Руслан расплылся в счастливой ухмылке. – Забудь про колёса – теперь мы обзавелись крыльями!
– Как же, разлетался!.. Орёлик.
В одном из триколёсов открылся люк, и наружу выбрался здоровенный, мордатый Пёс. Вразвалку приблизился к зданию, призывно помахал толстой рукой. Поколебавшись, Скиф встал по центру окна, молча воззрился на парламентёра.
– Мы за девкой прикатили, – объявил Пёс, ухмыляясь. – Чё на вас наезжать? Она из нашего стада, точно! И папашка переживает.
– Да пусть удавится – нам-то что?
– Она ж почка совсем: семнадцати нет! А это киднеппинг, разве нет? Преследуется законом – по всей губернии.
Искоса Скиф посмотрел на Вадима.
– Беглых не выдавать, – сейчас же сказал тот. – Старинное правило вольницы!.. К тому ж он врёт, сам знаешь. Михалыч такой же крепостной, как и вы.
Руслан кивнул, ласково улыбаясь. И эта его улыбка не сулила Псам доброго. Чистый паренёк, но без сантиментов, – занятное сочетание.
– Пусть придёт отец, – пробасил вожак. – С ним потолкуем. А вы – проваливайте!
И снова укрылся за стеной.
Пожав плечами, Пёс развернулся и потопал к машине. Квадратная его спина, устланная пластиковыми ромбами, выказывала что угодно, кроме почтения.
– Подпалить один, что ли? – спросил Скиф, глядя на триколёсы. – Для наглядности.
– Тебе бы всё палить, – рассердился Вадим. – Дорвался!..
В крайнем случае он мог ринуться на Псов прямо из окна – вместе с Русланом. При нынешнем их проворстве этого хватило бы для успеха. Да только к чему высвечиваться? Он уже сигал сегодня с колёсника на колёсник, но такие фортеля ещё можно списать на обычную ловкость.
– Сделаем вот что, – сказал Вадим. – Им ведь и вправду нужна Оксана. Ну так мы загрузимся с нею в «ворон» и улетим, а они пусть это видят. В усиление оставим тут пулемёт и пару подствольников, но, полагаю, Псы уберутся, лишь только птичка упорхнёт. На кой им вокзал? Не революция, чай!..
На том и порешили. Вместе с Вадимом в вертушку забрались Оксана с Алёхой и «сопровождающий их» пёс. А побратимы-росичи разделились. Корней принялся крепить на окне чудовищный шестиствол, в одиночку переспоривший бы все Псиные огнестрелы. Руслан, уступив управление Вадиму, сел рядом с ним, за ещё более грозный плазмомёт. Пассажиры устроились тут же, в кабине, на откидных сиденьях – исключая Бэка, сразу растянувшегося на полу. Неизвестно, летал ли он прежде, однако странной машине не доверял.
Сейчас же взлетели, для острастки сделав круг над строем триколёсов, затем круто набрали высоту, скрывшись за тучами.
– Что за публика? – спросил юноша, кивая вниз. – Раньше не встречал.
– Боевые Псы, – со вздохом откликнулся Вадим. – Новая порода, свежевыведенная. В блюстах-то надобность отпала – пора и им на свалку! Нынче крепостные ходят по струнке, повинуясь окрикам надсмотров, – а значит, высвободились ресурсы. И пришло время взяться за неприструнённых: умельцев, торгашей, наймитов. Так что борьба двух систем переходит, кажется, в новую фазу – открытую.
– Хорошо, – помолчав, сказал Руслан. – А Оксанка им на кой?
С интересом Вадим покосился на него. Кажись, и этот нашёл свою ведьму! Что же, всё правильно. Во-первых, её требовалось защищать. Во-вторых, в ней бил живой родник, коего недоставало самому витязю. В-третьих, и это главное, девочка «чудо как хороша»!.. И чем плох сам Руслан?
– А на кой она Шершневому «королю»? – спросил Вадим. – Ведь это он пленил Михалыча. Никто другой оборотня бы не подмял – только вампир!.. Но при свете, когда его Сила на спаде, потребовалась помощь легалов. И выходит, что Крепость наконец объявила о своей кровной связи с Роем.
– Вот так, значит, да?
– А какой смысл темнить дальше? Ведь они знают, что мы знаем.
Не видя земли и не включая локаторы, Вадим направлял «ворона» по мысленной карте. Наверняка его спутникам не терпелось узнать маршрут, но спрашивать не решались. Даже самостоятельный мужчинка Алёха помалкивал, уткнувшись конопатым носом в стекло. «Надо б его разоружить, – подумал Вадим. – Не то рванёт всех, как террорист!» Но тоже не решился затронуть щекотливый вопрос. Что за компания собралась: один другого деликатней!
– Всё ж я не понял, – снова заговорил Руслан. – Зачем «королю» Оксана?
– Действительно, странно, – кивнул Вадим. – Зачем бросать столько сил на поимку простой ведьмы? Наверное, она имеет что рассказать.
– О чём?
– О том, что творится в блокгаузе.
– А что там творится?
Глядя в сторону, Оксана передёрнула плечами, будто ей снова сделалось зябко. Но промолчала.
– Сколько повыбили Шершней, ты не прикидывал? – спросил Вадим. – Хорошо, если дюжины три-четыре. А было их втрое больше. И куда, по-твоему, делись прочие?
– А по-вашему? – откликнулся Руслан, глядя на него, словно на умудрённого старца.