– Это мне нужно благодарить тебя, Зак. Ты спас мне жизнь в Бримстоуне. А теперь давай больше не будем говорить об этом.
Благодарность не предмет для обсуждения. Все, что она для него делала, она делала по велению сердца, из любви к нему. Роуз надеялась, что и Зак испытывает к ней те же чувства.
– Здесь есть чай и кофе. Что ты хочешь?
– Кофе, – ответил он, не отрывая взгляда от ее лица.
В тот же день, только чуть позже, она читала ему Киплинга «Свет погас». Раздался стук в дверь, и вошел доктор Сирин в сопровождении пожилой четы.
Женщина бросилась через комнату к кровати, и Зак протянул руки ей навстречу:
– Привет, ма.
Значит, это его мать. Гарнет Маккензи была высокой изящной женщиной. Ей нельзя было дать больше пятидесяти лет. В ее зеленых глазах блестели слезы, когда она смотрела на сына.
Гарнет села на край кровати и наклонилась, чтобы поцеловать его в лоб.
– Ну как ты, Зак? – спросила она. У нее был негромкий голос, а в интонациях слышался акцент уроженки Юга.
– Отлично, ма. Доктор говорит, на следующей неделе я встану на ноги.
К кровати подошел мужчина. Роуз теперь стало ясно, откуда у Зака такой высокий рост и широкие плечи. Фигура Флинта Маккензи олицетворяла прирожденную силу, и хотя его темные волосы уже тронула седина, тело у него было жилистое и подтянутое, как у молодого мужчины.
– Сын, – сказал он. Это единственное слово стоило многих.
– Привет, па. – Флинт накрыл их рукопожатие второй рукой.
– Ты заставил нас поволноваться, мальчик. Я же говорил /матери, что пара пуль тебе не страшна.
Зак в ответ только улыбнулся:
– Что отец, то и сын. Правильно, па?
– Вы загоните меня в могилу своими рассуждениями, – сказала Гарнет. – Когда мы сможем забпать его домой, доктор?
– Я мог бы сказать, что завтра, если вы не будете заставлять его подниматься на ноги, – ответил доктор Сирин. – Но лучше я отвечу на этот вопрос утром. Сейчас меня ждут пациенты, так что поговорим позже.
– Мама и папа, это Роуз Дюбуа, – сказал Зак, когда доктор вышел.
Теперь, в первый раз после того, как они вошли в комнату, супруги обратили все свое внимание на Роуз. Взгляд матери был любопытным, но приветливым. Флинт Маккензи смотрел испытующе.
Гарнет подошла к Роуз и крепко обняла ее.
– Мне очень приятно познакомиться с вами, Роуз. Тия и Бет все рассказали нам о вас. Мы никогда не сможем в полной мере отблагодарить вас за то, что вы сделали для нашего сына.
Роуз растерялась. Она знала, что должна была сказать слова благодарности, но непонятно почему робела перед родителями Зака. Или может быть, это произошло потому, что Зак переменился. Она привыкла видеть Зака безрассудным бродягой. В роли примерного сына он был незнаком ей. Она вдруг почувствовала себя лишней, ей захотелось убежать.
Роуз выдавила из себя вежливое приветствие и стала бочком-бочком пятиться из комнаты.
– Наверное, вам надо побыть вместе, так что лучше мне вас оставить.
– Нет, не уходи, Роуз, – попросил Зак.
– Я... ах... мне еще надо кое-что сделать.
Выскочив из комнаты, Роуз прислонилась к закрытой двери и сделала глубокий вдох. Она вдруг почувствовала себя невероятно одинокой. Она были чужой среди этих людей. Даже шериф этого городка – и тот был ей ближе.
Все они добрые, хорошие, заботливые люди, но все равно она для них чужая.
Даже Зак – примерный сын – стал ей чужим.
Не зная, куда себя девать, она вышла на улицу. Неподалеку Джош и Коул беседовали с какой-то женщиной. Бросив взгляд на Роуз, Джош слегка толкнул локтем даму, и та обернулась.
Роуз охватила немыслимая радость, когда она узнала Эмили Маккензи. Эмили уже летела ей навстречу с распростертыми объятиями. Визжа от радости, они стали тискать друг друга, потом отступали назад, смотрели и снова начинали обниматься.
– Дай же мне хорошенько рассмотреть тебя, – наконец заявила Эмили. Она внимательно посмотрела на Роуз. – О, Роуз! Джош не преувеличивал: вы с Заком прошли сквозь огонь и воду. Я не могла поверить, когда Джош рассказал мне, что ты с Заком. Ведь ты даже не упоминала о том, что знакома с ним. В твоем последнем письме было написано, что какой-то владелец ранчо, по имени Стивен Рейборн, просит тебя выйти за него замуж.
– Это долгая история, Эми.
– Не важно, что долгая. Я хочу выслушать ее от начала до конца. Мне интересно все: и как ты заработала этот синяк под глазом и все эти ссадины и царапины, и как подстреленный Зак оказался у тебя на руках. – Эмили взяла ее под руку. – Пойдем выпьем с тобой по чашечке чая, и ты мне все расскажешь.
Роуз счастливо улыбалась. Теперь рядом с нею была любимая подруга, и это каким-то образом отодвигало все происшедшее далеко назад. Больше она не была одинокой.
Рука об руку они дошли до гостиницы и устроились за уютным столиком в углу ресторана.
Как только официант принес им чайник с чаем, Эмили разлила его по чашкам и откинулась на стуле.
– Теперь запомни, Роуз: ты не должна упускать ни малейшей подробности. Я хочу знать каждую мелочь.
– Ладно. Самое ужасное началось в тот вечер, когда Стивен устроил вечеринку, чтобы отметить нашу помолвку.
– Помню-помню, ты всегда клялась, что выйдешь замуж только за богатого.
– Да, все правильно. Но к тому времени я уже была влюблена в Зака, хотя и не хотела признаваться в этом даже самой себе.
Эмили помрачнела, когда Роуз дошла в своем рассказе до событий, развернувшихся после того, как она сказала Стивену, что не может выйти за него замуж. Когда же она закончила свой рассказ, глаза Эмили были полны слез.
– Ты такая отважная, Роуз. Зак наверняка бы погиб, если бы тебя не было рядом.
– Мне помогли. Я молилась Небесам, Эми. И я поверила, что моя молитва была услышана.
В это мгновение в ресторан вошла Гарнет Маккензи и присела к ним за столик.
– Как чувствует себя Зак? – спросила Эмили, наливая Гарнет чашку чая.
– Сейчас он опять заснул. Мы заметили в баре Джоша и Коула, Флинт присоединился к ним. – Она отпила из чашки, потом глубоко вздохнула. – Теперь, когда увидела Зака, я чувствую себя гораздо лучше. Доктор полагает, что завтра мы сможем забрать его домой.
– Какая замечательная новость, тетушка Гарнет! – воскликнула Эмили.
Гарнет пожала Роуз руку.
– Мы все очень признательны вам, Роуз. Нам хотелось бы, чтобы вы поехали с нами.
Роуз колебалась:
– Я не знаю, миссис Маккензи. У меня все осталось в Бримстоуне – и одежда, и все вещи. Я собиралась вернуться туда.
– Может быть, я не совсем поняла Зака? Он сказал, что вы собираетесь пожениться.
Роуз сглотнула тяжелый комок.
– Мы, а-а... У нас вообще-то не было времени обсуждать этот вопрос, миссис Маккензи. У нас еще столько запутанных обстоятельств, в которых надо разобраться. Сейчас я совсем не могу думать об этом. Ведь на мне все еще висит обвинение в убийстве.
– О, Роуз, все это выяснится очень скоро. Я уверена, ты обязательно полюбишь «Трипл-Эм», – сказала Эмили, и ее лицо озарилось радостным возбуждением. – Мне просто не верится! Знаешь, это как настоящий небольшой город. У нас у каждого есть свой собственный дом, и все они стоят неподалеку от главной усадьбы. Там для всеобщего удобства есть настоящий склад, где все хранят продукты, консервированные припасы, приправы и всякие общие предметы домашнего обихода. Если тебе понадобится бутылка кетчупа или мера картошки, ты просто можешь пойти туда и взять все, что тебе нужно. Китти, сестра Джоша, отвечает за наличие всего необходимого на складе. Там не только продовольствие, нужное всем, там есть и крем для рук, и все, в чем может нуждаться женщина. Это так удобно, и все закупается на доходы от «Трипл-Эм».
– Ты хочешь сказать, что тебе не нужно платить за все, что ты берешь? – спросила Роуз.
– Безусловно, – сказала Гарнет. – Этот склад – идея Клива. Когда он с братьями вернулся домой после Гражданской войны, «Трипл-Эм» представляла собой просто голые тысячи акров. Потом все они переженились и завели семьи, ранчо расширялось, к нему присоединялись те земли, что становились доступными. Теперь их дети тоже обзавелись семьями, так что едоков прибавилось.