— Я думал, этим Семнадцать занимаются…
— Занимаются. Но для тебя это хороший опыт.
— Понятно, — Мартин погрустнел. Напросился, называется. Что стоило придержать язык за зубами? Клемента сегодня в дурном настроении, мог и не такую "тренировку" придумать. Теперь придётся вместе с Алёной бегать по мирам и искать сущности Миросоздателя. Замечательная перспектива.
Будто читая мысли, Клемента спросил:
— Помирился с Алёной?
— Если бы, — вздохнул Денисов. — Правда, огрызаться стала меньше. Чаще молчит. Последний раз общались, когда конклавцы напали в лесу.
"Причиняющий боль" кивнул, давая понять, что наслышан о последних приключениях собеседника.
— Тогда я удостоился улыбки и тихого "спасибо", — на лице Мартина зажглась довольная лыба. — А она красивая. И до сих пор мне нравится. Надеюсь, через пару-тройку нападений начнём разговаривать как нормальные люди. А там глядишь, может и помиримся. Недаром говорят, общее дело объединяет.
— Конечно, — улыбнулся "Причиняющий боль". — Общее дело, общий ребёнок…
И заметив невдалеке от ворот появляющуюся фиолетовую точку, воскликнул:
— Ну, наконец-то! Идём! Нам надо спешить!
Клемента двинулся по направлению к телепорту. А Мартин врос в землю, что вкопанный.
— Чего?! — проговорил он, когда Клемента отошёл шагов на десять. "Причиняющий боль" развернулся.
— А что ты хотел? Заниматься сексом без надлежащей защиты… — Клемента откровенно смеялся над внезапно побелевшим приятелем.
— Но ведь один раз… Один! — Мартин вдруг прищурился. — Ты шутишь, Клемента. Разыгрываешь меня.
— Нисколько. Можешь гордиться. Вы с Алёной сотворили настоящее чудо — дали жизнь двадцатому Миросоздателю.
— Я тебе не верю.
— Не верь, — пожал плечами Клемента. — Семнадцать тоже сначала не поверили. Алёна не просто Носитель, она беременна. Аршам кинулся исследовать этот феномен. Как сказали Шестнадцать, такого энтузиазма за ним давно не водилось.
— Но как?
— Предположительно, заключённая в тебе сущность Миросоздателя перенеслась на вашего ребёнка. И, по всей вероятности, ваш сын будет финальным перерождением Лазаграна. Собственно, ваш сын и есть Лазагран.
— Нет, я не то имел в виду. Как она могла забеременеть? Она же…
— Думаешь, раз она магиня, значит физиология другая? Нет. Всё, как и у обычных девушек. Открою тебе страшный секрет: каждый месяц у магинь бывают девичьи дни…
Мартин глотал ртом воздух. Новость его почему-то выбила из колеи.
— Не веришь мне на слово, проверь её ауру. Тщательно проверь. Увидишь завитушку, небольшой такой кругляшочек. Это и есть аура плода. Или задай ей вопрос о задержке. Может, она ещё сама не знает, что залетела. Догоняй!
Клемента ускорился, Денисову ничего не оставалось, как поспешить следом.
***
Антон с самого раннего детства отличался от других детей. Спокойный, уравновешенный, серьёзный. Все знакомые сироты мечтали обзавестись родителями, Антон не видел в этом ничего хорошего. Дети всё больше стремились играть в коллективные игры, Антон любил оставаться наедине с собой. Врачи не находили в мальчике никаких отклонений. К тому же учился он прилежней и лучше остальных.
Антону нравилось смотреть на звёзды. Он представлял, что обладает могучим космолётом и может путешествовать по различным планетам.
За хорошее поведение, усидчивость и трудолюбие Антон не раз награждался грамотами и медалями. Учителя нередко ставили его в пример другим. Но дети никогда не обзывали и не обижали Антона, даже самые отъявленные хулиганы почему-то боялись его.
Когда усыновители забирали единственного друга, Антона чуть не вырвало от отвращения. На глазах женщины застыли фальшивые слёзы. Усатый мужчина растягивал рот в кровожадной улыбке. Взрослые не понравились Антону, и он пытался предупредить Максима, но тот пребывал вне себя от радости и на предостережения друга махнул рукой. Через полгода Антон узнал, что Максим умер при загадочных обстоятельствах.
Во многом это событие повлияло на дальнейшую судьбу Антона. Как ни старались воспитатели пристроить его в семью, мальчик категорически был против. Усыновители появлялись один за другим, каждый, впечатлённый рассказами учителей, пытался забрать Антона себе, но мальчуган ни в какую не хотел покидать детский дом.
В один день, когда его чуть ли не насильно собирались отдать очередным "маме" с "папой", Антон просто сбежал. Свободная жизнь на улице ему не понравилась. Мальчик привык к некоторым удобствам, а грязные подвалы с подъездами таковых не имели. Пока ночи были тёплыми, Антон ночевал на лавочках в парках и аллеях. Часами он мог следить за звёздами, не смыкая глаз. И лишь когда начинало светать, мальчик засыпал… чтобы проснуться от невежливых пинков очередного дворника.