— Чем я могу помочь? — развёл руками Арханиус. — Против серебристой энергии моя магия бессильна.
— Но у вас есть Страж, — возразила ученица.
— Я не умею им пользоваться…
— А что случилось с Цитаделью? — Иницам внимательно наблюдал за перепалкой.
— Мастер жизни Намонглиас стал Негатором, — скривился Клемента. — Таким, как Мартин. Управляет серебром.
— И что? — спросил библиотекарь.
— Убивает и превращает всех в клоны! Вот что! Видите ли, он так развивает свои способности! — не выдержала Пэтра. — Ну Мастер-маг, ну пожалуйста…
— Я не вернусь в Цитадель, — качнул головой Великий Маг. — Хочешь, иди сама.
Флегматично, не выражая эмоций, Арханиус снял с шеи серебристый кубик и протянул девушке. Его пальцы едва заметно дрожали. Видимо, не терпелось распрощаться с ненавистным артефактом.
— Бери.
Китаянка остолбенела. Ей, недоучке, отдают власть над всей Цитаделью! В это невозможно поверить!
— Мастер-маг, я думала с вами…
— Бери! — рявкнул Арханиус, бросая артефакт ученице.
Клемента недовольно качнул головой. Он продолжал считать отца самым лучшим кандидатом на пост главы Цитадели.
Как только Страж оказался в руках Пэтры, девушка исчезла в голубой дымке телепорта. В комнате повисло тягостное молчание.
Арханиус погрузился в невесёлые мысли. Надежда, что Мартин является изменившим облик Дрониусом, рухнула. Клемента рассказал об эксперименте с объединением духа Миросоздателя со способностями Негатора. К Дрониусу это не имело никакого отношения. Так трепетно лелеянная мечта разбилась о суровую реальность. Арханиус еле сдерживался, чтоб не завыть от горя. Он никогда больше не увидит брата!
"Причиняющий боль" прикрыл глаза. Парень наслаждался редкими минутами покоя. Впереди предстоит совершить немало дел. Так что лишняя минутка отдыха не помешает.
Иницам переминался с ноги на ногу. Библиотекарь рад бы покинуть компанию, но уходить как Пэтра, не попрощавшись, не решался.
— Клемента, ответь мне честно. Зачем ты во всё это ввязался? — спросил Арханиус то, что давно вертелось на языке.
Парень глянул на бывшего наставника, невесело усмехнулся.
— Так надо было, Мастер-маг. Так надо.
— Ты же мог не создавать из Мартина Негатора. Мог не передавать его силу Намонглиасу. Зачем ты всё это делал? Какая в этом твоя выгода? Зачем ты служишь Абсолюту?
Лицо Клементы осунулось. Накопившаяся усталость выплеснулась наружу. Парень тяжело вздохнул, нарочито медленно потёр виски. Раскрывать правду или соврать? Если раскрывать, то говорить всё или кое-что утаить?
— Понимаете, даже самые сильные Негаторы смертны, — осторожно начал "Причиняющий боль". — Мои предшественники умирали, не набрав и четверть той силы, что сейчас имею я. Мне удавалось успешно лавировать между Абсолютом и союзом Миросоздателей. Избегать нападок приспешников как той, так и другой стороны. Но один раз меня достали…
Клемента посмотрел в глаза приёмному отцу.
Иницам затаил дыхание. Он чувствовал, что сейчас станет свидетелем важного откровения.
— На мне висит смертельное заклятье, — Клемента постарался придать своему виду обречённость. Он скажет правду, но не всю. — В случае неповиновения Абсолют грозился активировать плетение…
Великие Маги молчали, переваривая информацию.
— Заклятье я не могу обезвредить. Тут нужен особый ключ, — продолжил Негатор. — Любое неверное движение приведёт к смерти. Попытка будет единственной.
— А тот, кто наложил заклятье? — подал голос библиотекарь.
— Увы, благополучно отправился на тот свет. По иронии судьбы туда отправлен моими руками.
— И что, совсем ничего нельзя сделать? Может, стоит поискать в книгах? — Арханиус взглянул на библиотекаря, который закивал, соглашаясь с услышанным. — Обратился бы к Иницаму, у него обширная библиотека. Что-нибудь да нашёл бы. Не с бухты-барахты придумана та конструкция.
— Нет такого заклятья в книгах. Это новая разработка Конклава. Ключи активации и деактивации есть только у Абсолюта.
— И ты, не желая, чтобы тебя убили, создал Абсолюту двух Негаторов и подвёл Цитадель на край пропасти?.. — с упрёком в голосе произнёс бывший глава.
Клемента только хмыкнул.
— Мне кажется, ты что-то недоговариваешь, — Арханиус прямо посмотрел на бывшего ученика. — Клемента, я тебя вижу, как облупленного. Если начал говорить, говори всё.