Он припомнил о том, что они и познакомились вслуху приверженности обоих к мотанию по галактике, как овечий курдюк. Грибыш начал шерстить по местной Сети, выискивая прилагающиеся к теме документы, в основном жабократического свойства, типа "Свода правил прожади", и на цокообменнике узнал про грызуниху, каковая также интересуется этим песком. Поскольку песком больше особо никто не интересовался, грызь подумал, что будет в пух, если эт-самое. Правда, Рижа всегда отличалась краткостью цоканья, и что-либо узнать от неё по Сети оказывалосиха практически невозможным. Вслуху этого Грибыш разузнал, где она обитает, и пошёл поискать её в околотке. И что характерно, спустя пол-года таки нашёл.
В основном грызи, когда думали о космосе в единственном числе, сворачивали к миростроительству, усилению обороны, научным изысканиям или Щебню, тобишь привнесению Хрурности в неустроенные миры. Если бы в бобровольцах была недостача, Грибыш и Рижа вряд ли подумали бы о том, о чём они подумали, но недостачи не наблюдалосиха в помине. Вслуху этого пуши резонно сочли, что без них обойдутся, и стали копать в сторону вольной торговли. К тому же их занимали внегрызьевые формы жызни, и они собирались влезть именно на интернациональный корабль, или на крайняк на тоадоидский. Влезть туда было не особо сложно, потому как большая команда могла позволить практикантам тренироваться сколько влезет, и приступать к непосредственной работе только при уверенности в результатах. Вслуху этого обстоятельства, грызи не проходили специальной подготовки ни в каких специальных учреждениях, зато имели значительный опыт. И как показывала на лапах практика, это было в пух.
Гружёный заказными контейнерами фрег вылетел из порта Штымдрика и ломанулся по направлению на Мурминг, райнтарскую планету. Не то чтобы это было особо заметно для пушей - они как сидели, так и продолжали, только аппаратная стойка опять загудела в маршевом режиме. Рижа продолжила возиться с баночками и земъящиком, чтобы как следует озеленить отсек управления - без него фрег не фрег, так цокнуть. Грибыш осуществлял корректировку курса, что требовало некоторого времени на осмысленные действия. Соль состояла в том, что перемещение между далёкими звёздами отличалось от перелётов внутри систем, и не только названием. В системах обращалось ограниченное количество планет, и все их характеристики были изучены и внесены в нафигационные устройства, так что курс собственно всегда был один и тот же. При пересечении секторов галактики следовало учитывать изменившуюся картину расположения звёзд, потому как отклонения в миллионные доли градуса давали в итоге световые годы лишнего расстояния. Вслуху таких выкладок считать курс приходилось бортовой эвм и космонавтам, хотя бы потому, что база данных для всех возможных сочетаний мест отправления и прибытия оказалась бы непомерно большой.
Работа, подумал Грибыш, и захихикал. В общем-то ему даже с самого начала это всё не было в тягость, а уж теперь тем более. Грызь просто развлекался, хотя и работал - варьировал параметры и методы, думал, как получить что-нибудь более интересное, и так далее. В перерывах, давая отдых яблокам и голове, присоединялся к грызунихе вплане растениеводства. Он складывал старые пакеты от кефира, каковых имелась полная пачка, скреплял степлером и набивал туда почвогрунт - в этих штуках должны были взойти саженцы для последующей пересадки в постоянную посуду.
Когда и это заканчивалось, грызь имел возможность пройтись по кораблю, шагов десять мимо двери санузла и сурковательного ящика, к ведущему вниз люку. Шариться между контейнерами казалосиха мимо пуха, так что дальше ходили чисто взглядом, через т\э в его топографическом режиме. Он мог как показывать корабль во всех деталях и с любого ракурса, так и его внутренности. Фрег, собственно, выслушил как сплюснутый двадцатишестигранник серо-зелёного металлического цвета, с торчащими наверх "ушами" - дополнительными стабилизаторами, за что его и погоняли кистеухом. Помимо этого, геометрию нарушали два двигателя на экваторе и крышки окон на передней панели, выходившие из отсека управления и почти всегда закрытые бронешторами.
В бортовую эвм, помимо всех прилагающихся к опознаванию данных, был внесён регистрационный номер и наименование "Традесканция". Название судна сгенерировал Грибыш, введя в генератор случайного выбора словарь цоканья. Правда, Рижа запустила прогу ещё раз и получила ту же самую традесканцию, выбив второе попадание кряду из полутора миллионов. Проверив прогу и убедившись, что она правильная, грызь тяжело сглотнул, представляя себе, какая редкость произошла только что на его ушах. Правда, от этой редкости не было никаких последствий, так что и.
Некоторые последствия могли быть от того, что обновления базы данных могли отстать от перемещения корабля по галактике, и системы Мурминга не знали, что это за посуда. В этом случае райнтарцы, или как их погоняли ка-вэ, не хуже грызей могли отказать в посадке, хотя чаще всего так не делали. В любом случае Шмон на входе будет помножен на три по сравнению с Камышидским и Штымдриковским...
- На сколько?? - поперхнулась Рижа.
- На три, - церемонно цокнул Грибыш, - Это раз, раз и ещё раз.
- Благодарю за знание. Имеется вслуху, как это возможно? Там и так шмон непрогрызаемый!
- С одной стороны да. А с другой одной стороны, расслушай целесообразность. Дело в том, что проникать на Камышид не особо кому надо, а райнтарские миры почти сплошь военные базы и научные центры с секретностью выше ушей.
- Они упороты, - хихикнула Рижа.
- Они тоже самое говорят про нас, - без шуток цокнул грызь, - Можешь послушать лично.
Грызуниха не особенно поверила, но запрос в новостной базе, скачанной с сетей в эвм корабля, сразу же выдал несколько передовиц райнтарских средств массовой информации под заголовком "Они упороты!". Речь там шла о подсчёте количества терроформированых планет, построенных станций и космоторий, результаты коего и приводили к выводу об упоротости, по крайней мере в этом вопросе, как уточняли авторы.
- Ложь, тявчёжь и провокация! - уверенно отрезала Рижа.
- Дааа? - покатился по смеху Грибыш, - А с какой целью ты сейчас летишь на фреге, белочка?
- Йа лечу не с целью, а с контейнерами и грызем, - резонно цокнула та, - Но в общем вопросов больше не имею.
Проржавшись, грызи вспушились и снова уставились в экраны. Можно было как погрузить голову, так и разгрузить голову, включив т\э и забортную картину. А если уж совсем надоест таращиться ушами на звёзды и туманности, можно переключить отображение, так чтобы звёзды превратились в кедры, а пространство - в лес. Правда, пуши этим не пользовались, находя другие занятия. В частности они вернулись к изучению вопроса оцифровки биогеоценоза реки, алгоритмизации, так цокнуть. Конечно, они понимали, что оцифровывать реки они явно не потянут ни в каком обозримом будущем, однако изучение нового материала само по себе приносило расколбас, каковой есть сорт Прихода, выражаясь жабократически, а Приход это Приход. Кроме того, они видели в перспективе, пусть и не близкой, создание рядных над-организмов в космотории, а это была крайне сходная тема. Грызи не собирались делать этого лично, опять же, вслуху непомерной сложности, но иметь достаточное представление о предмете - таки собирались.
До кучи к этому, пуши постоянно изрисовывали обратные стороны накладных. Хотя они оба не достигли каких-либо успехов в деле реалистичности изображения, они продолжали тратить карандаши с завидной регулярностью. Впрочем, вся практика цокала о том, что так делают примерно одинадцать из десяти грызей, которые летают в космосе; об этом было известно, так как и полученные документы, как правило, все были уделаны с оборота. Да и не только грызи этим занимались, следует добавить; визуальное отображение было самой распространённой системой моделирования среди мыслящих существ, и ни разу не зря.
На шерстые усутки полёта Рижа растолкала согрызуна в ящике вне очереди, что сразу вызвало у него беспокойство.