— Это совсем просто. — Ститри через силу улыбнулась — Необходимо лишь чувствовать лю… — Ститри запнулась. Она едва не сказала «любовь».
— Я не знаю, как это объяснить. Вот, смотрите. — Ститри раскрыла ладони, и на них очутился Ворчун. Уже шестой — абсолютно такой же, как пятый, четвертый, третий, второй и первый. — Ститри пригладила ежика и выпустила на волю. Он тут же убежал под куст сирени, и вскоре оттуда донесся шум драки всех шести копий. Ститри и сама уже не знала, который из них настоящий.
— У вас так легко и непринужденно получается материализация, просто удивительно, — восхитился учитель. — Не могли бы вы еще раз показать?
Ститри глянула на дрожащий куст.
— Нет, знаете, их и так уже слишком много.
— Почему ж вы не дематериализуете двух или трех? Это очень легко.
— Не чувствую в этом целесообразности, — соврала Ститри. Нарушение правил ее волновало меньше, чем потеря единственного — пусть даже в шести копиях — друга.
— Я могу вам помочь, — предложил учитель.
— Нет уж, я как-нибудь сама. — Ститри едва удержалась, чтобы не дематериализовать самого учителя, потребность в этом она почувствовала огромную. Ститри вдруг осенило. — Учитель, — произнесла она, едва сдерживая чувства, — могу я попросить Верхних прекратить за мной наблюдение, пока вы здесь?
— Можете, но я не думаю, что это целесообразно. Верхние могут неправильно понять.
Ститри удивленно приподняла брови. Это новость. Она была уверена, что здесь свято чтут желания каждого. Ститри обезоруживающе улыбнулась.
— А как это еще можно понять, Учитель? Разве Верхние не прислушиваются к желаниям каждого, неужели меня обманули? Нет, не могу поверить, чтобы почтенный учитель нарушил правила. Он не мог обмануть.
— Нет, — учитель бросил едва заметный взгляд на небо, — это ваша изоляция, и если вы хотите, Верхние не откажут. Но… Им может показаться, что вы пытаетесь уйти от правил, спрятавшись за непроглядной стеной.
— И что? — Ститри никак не могла уловить сути намеков.
— У Верхних есть дополнительное право на отстранение и бичевание, если процесс очистки кого-либо невозможен. Вам уже говорили об этом?
— Да, но только об отстранении. И я не придала значения… Что это за право отстранения?
— У Верхних имеются свои отстраненные изоляции. И если они сочтут нужным, то могут поместить туда кого захотят.
— И как я поняла, без права выхода, — закончила Ститри.
— Это так, но мне пока не приходилось слышать, чтобы Верхние кого-нибудь отстраняли.
— Тогда чего же опасаться? — Ститри основательно надоела боязнь учителей. Без оглядки на вездесущих Верхних они не делали и шагу. А между тем постоянно повторяли, что абсолютно вольны в своих поступках!
— Есть также бичевание. Никто еще не пробовал оградиться от Верхних. — Учитель выжидающе посмотрел на Ститри. — И, честно, мне не приходилось видеть самого процесса бичевания. Я лишь смутно представляю, что это такое.
— Если никто не пробовал, то я буду первой. Надо же кому-нибудь проверить действие ваших правил.
Последние слова Ститри произнесла громко, чтобы услышали Верхние. Это был ее козырь в начинающейся игре. Ститри хитро, но без улыбки бросила взгляд на Учителя и посмотрела на небо.
— Верхние, — прокричала она, — я хочу отгородиться, до того момента вечности, когда мой учитель покинет меня! Я имею право попросить это у вас?
Верхние молчали. Ститри вопрошающе взглянула на учителя, но тот лишь недоуменно пожал в ответ плечами. Наступила долгая напряженная тишина, и только шесть Ворчунов своими разборками нарушали ее. Похоже, впервые ситуация начинала развиваться нестандартно. Ститри это было по душе. Она мечтала привести в замешательство Верхних и пошатнуть устои. И Ститри внутренне радовалась своей первой маленькой победе — победе на пути к возвращению.
Вдруг все исчезло. Ститри с учителем сидели друг против друга среди бескрайней серости. Ощущение было таким, будто они оказались в межпространственной пустоте, но пустоте какой-то вязкой, что ли. Ститри чувствовала, как нечто давило ей на грудь, плечи, ноги — на все тело. Она осторожно отвела руку в сторону. Да, действительно. Рука свободно двигалась, но что-то неуловимо сопротивлялось ей. Ститри встала и попробовала идти. Ощущение было таким же. Она словно пробиралась сквозь вязкий туман, который скрывал от нее не только окружающий мир, но и то, что когда-то казалось простым словом: «время». Ститри обернулась. Она была одна. Непонятный туман скрыл от нее учителя, а ведь ей потребовалось для этого сделать всего два шага! Ститри двинулась в обратном направлении. Учитель появился неожиданно, будто вынырнул из серой грязи. В его глазах читался плохо скрываемый страх. Ститри села рядом.