— Не надо, Кори, — вновь повторил Мот, обращаясь к дэзу. Он никак еще не мог воспринять того, что Кор-Бунта больше не существует.
Дэз вдруг неподвижно замер напротив Моти-Мара, и из его пасти обильно потекла тягучая, дурно пахнущая пена.
— Стреляй, Мот! — в отчаянии закричал Лас.
— Не надо, Кори, — дрожащим от волнения голосом проговорил Мот. — Не делай этого, — умолял он дэза. С яростью бросив в сторону излучатель, Мот неуверенно сделал шаг вперед. Он еще надеялся, что у бывшего весельчака Кор-Бунта остались хоть какие-нибудь крохи человеческого разума. Он просто не мог лишить себя этой последней надежды.
Неожиданно дэз захватил Моти-Мара своим липким языком и, разинув пасть, потащил его к себе. Чем больше Мот старался вырваться, тем больше увязал в густой слизи. Дэз уже начал заглатывать его, когда раздался дикий вопль Лас-Каса, вслед за которым чудовище пронзил яркий луч ручного излучателя. Дэз конвульсивно содрогнулся, выплюнув наполовину проглоченного Моти-Мара, и замертво рухнул на пол.
Ударившись о стену, Мот, почти полностью обмазанный слизью, прилип к ней, повиснув, словно муха в паутине.
— Ты убил Кори, — сказал он обреченным голосом приблизившемуся Лас-Касу.
— Я убил дэза. Кори погиб еще пять минут назад.
Лас подошел к Моти-Мару, собираясь отлепить его от стены.
— Отойди!!! — взревел Мот. — Не трогай меня!!!
К своему ужасу Мот начал понимать, что ненавидит всех: и годров, и монстра, и даже Лас-Каса. Но хуже всего было то, что больше всех он ненавидел себя. Не в силах сдержаться, Мот заплакал…
И вдруг все исчезло, словно кончился кошмарный сон. Исчез страшный туннель на чужой планете, Храм, мертвый дэз-Кори и вся эмоциональная атмосфера вокруг. Моти-Мар в недоумении оглядел пустую комнату.
— Учебное время закончилось.
Это был голос мозгового центра базы.
Только теперь Мот вспомнил, что находится внутри тренажера. Он сам выбрал Бони, Лас-Каса и Кори для выполнения экзаменационного задания. Когда он заходил внутрь тренажера, то даже представить себе не мог, насколько реально будут выглядеть происходящие события.
— Командир, это же просто тренажер! — радостно закричал Лас.
От волнения у Моти-Мара перехватило дыхание. Те, кого он считал безвозвратно потерянными для себя, оказывается, были живы и невредимы.
— Все живы, — с волнением произнес Мот.
Его глаза, неожиданно ставшие мокрыми, уставились на расходившуюся в стороны стену, за которой вырисовывались силуэты миротворцев, желающих поглазеть на сцену возвращения «мертвецов».
Лас-Кас стоял напротив Бони, а на лице девушки сияла чуть смущенная и в то же время неуловимо властная улыбка.
— Не думала, что ты так сильно будешь переживать мою гибель. Мне больно было смотреть, как ты мучаешься.
— Бони, давай жить вместе, — неожиданно выпалил обалдевший от счастья Лас. Он напряженно всматривался в ее лицо, пытаясь угадать ответ.
Бони лишь слегка кивнула головой, но этого было достаточно, чтобы Лас сдавил ее в своих объятиях так, что у девушки перехватило дыхание.
— Я думала, ты будешь хоть чуть-чуть нежнее, — с легким упреком произнесла она.
— Я теперь всегда буду нежен, — ответил Лас-Кас.
Не обращая внимания на присутствующих, он поднял Бони на руки и понес к выходу мимо расступившихся в изумлении миротворцев. Лас-Кас всегда тщательно скрывал свои чувства, сейчас же он совсем не заботился об этом и с радостной, блаженной улыбкой поглядывал на поздравлявших его и Бони друзей.
Когда Лас унес свое счастье к себе в комнату, Моти-Мара почему-то одолела тоска, серая и сырая, словно утренний туман.
— Вот так всегда, — услышал Мот голос, как бы со стороны. — Как только на сцене появляется Кори, командир строит мину отвращения.
— Ах ты, негодяй, — засмеялся Мот и с размаху ударил Кори в грудь. Тот отлетел на руки стоявших сзади миротворцев, которые с громким хохотом подхватили его и бросили обратно, прямо на командира.
Мот радовался вместе со всеми, забыв о перенесенных треволнениях. Он был счастлив. Счастлив оттого, что его окружают преданные, веселые ребята. Оттого, что вылетевший из рук миротворцев Кори сшиб его с ног, и они вместе, захлебываясь от смеха, катались по полу. Счастлив оттого, что Лас объяснился с Бони и унес ее в свою комнату. Он просто был счастлив, думая о том, как мало надо человеку для счастья.
Рекки приводила в порядок дом — смела мусор с земля ного пола и раскладывала по местам столовую утварь, когда дверь распахнулась и в убогую приземистую хибарку вошла пожилая женщина лет пятидесяти.