— Он говорил что-то насчет каких-то ограждений и силовых полей, — туманно объяснил голос, — но не будем вспоминать прошлое. Настоящее так прекрасно. Небеса… Такой активности тут не было начиная с последнего ледникового периода.
— Ретиф, тут что-то нечисто, во всей этой ситуации, — пробормотал Маньян на ухо Ретифу. — Я что-то не слишком доверяю этому болтливому растению. Герби сказал, что он всего один на планете, а здесь есть еще одно говорящее растение.
— Да, это совершенно верно, — ответил голос над ними. — Но почему вы не верите мне?
— Будьте добры, воздержитесь от подслушивания, — холодно сказал Маньян. — Это наш персональный разговор.
— Вы так же персонально сравнили мой мозг с картофельным? — орхидея спросила об этом с некоторой прохладцей в голосе.
— Боже, не обращайте внимания на эти безответственные разговоры! — сердито ответил Маньян. — Могу же я употребить какой-нибудь эпитет? — он прижал губы к уху Ретифа: — Это растение превосходит все, с чем я сталкивался раньше даже на дипломатических приемах.
— Позвольте мне, — сказал голос с высоты. — Вы, кажется, сказали что-то о так называемых посадочных площадках. Я бы хотел узнать об этом побольше.
— Я думаю, Репфлю тебе об этом уже все рассказал, — окрысился Маньян.
— Если бы я знал, что он такой болтун, я бы никогда не доверился ему. Пойдемте, Ретиф, пойдемте подольше, найдем где-нибудь место для нашей тайной беседы.
— Что до этого, мистер Маньян… — начал было Ретиф.
— Не здесь, — прервал его Маньян. Он отвел Ретифа примерно на сотню футов в сторону и остановился под раскидистым деревом.
— Кажется, я дискредитирован этим Герби, — сказал он уголком рта. — Я вижу сейчас, что этот болтун, кроме того, весьма сомнительной честности, единственный представитель своей расы. Я думаю, здесь каждый куст имеет свой болтливый язык.
— Вполне возможно, — согласился Ретиф.
— И поэтому сейчас, — продолжал Маньян, — нам нужно найти достаточно честно выглядящее растение, и решить проблему снова, давая ему понять наши чистые и благородные намерения. Затем, когда мы войдем к нему в доверие, мы сможем определить путь, следуя по которому, можно получить преимущество. Ну, как? Звучит?
— Замечательно, — согласился Ретиф.
— Извините меня…
Маньян подпрыгнул на целый фут, когда это пропищал слабенький голосок над его ухом.
— Что означает «честность» в этом контексте?
— Очень немногое, — ответил Ретиф соцветию маленьких бутончиков наверху, почти невидимому среди беспорядочной листвы дерева.
— Есть здесь хоть где-нибудь возможность поговорить с глазу на глаз?
— с страданием в голосе произнес Маньян.
— Боюсь, что нет, — ответил тоненький голосок. — Как я уже сказал вам раньше, я ничего не упускаю.
— Раньше… — ошарашенно повторил Маньян. — Но мы с вами раньше не встречались, — его лицо налилось кровью.
— Я не понимаю, мистер. Я — Герби. Вы меня знаете.
— Ерунда. Герби — это тот, маленький парень, растущий в миле отсюда.
— Конечно, я расту везде, постоянно, и весь этот остров мой. Ну, почему бы мне не разделить его с несколькими моими друзьями?
— Чушь какая-то! — сплюнул Маньян. — Я не могу себе представить картофель, способный к разумной деятельности!
— Герби говорит правду, — сказал Ретиф. — Он и есть одно-единственное растение, одно. Он все: все растения, деревья, трава, цветы — все! Подобно дереву баньяна.
Он внимательно осмотрел соцветие.
— Здесь есть мембраны, которые служат для приема и воспроизведения звуков. Очень остроумное создание со стороны матери-природы.
— Но в этом случае они… или оно…
— ОН, — подсказал Ретиф.
— Он подслушивает каждое слово, которое было сказано нами с момента приземления…
Маньян прямо обратился к цветку:
— Герби, вы знаете, что мы, несчастные, потерпевшие аварию дипломаты и попали сюда в результате несчастного случая…
— Я думаю, что Шилф и другой — О'Киек были в ответе за это, — поправил Герби. — Мне кажется, что они очень разговорчивые ребята. Мне бы хотелось, чтобы они убавили свои голоса.
— Как? А разве вы уже осведомлены о злобных намереньях этих тварей по отношению ко мне и Ретифу?
— О, да, — ответил Герби. — Кажется, они ссорятся. Ох, какой язык!
— Да, я сейчас сказал… — начал было Маньян и остановился. — Что значит, «какой язык»?
— Я отношу это к главнокомандующему Шилфу, — объяснил Герби. — По правде говоря, генерал О'Киек также не может сдержать себя в руках. Мой словарный запас быстро увеличивается.