— До свидания, заходи еще, — ответил Крит-Коул.
Моти-Мар поклонился и пошел к выходу, задумчиво поглаживая живот.
Раз в год Кхан-Кхоу отправлял своих учеников по селениям. Они ходили везде, не пропускали ни один дом. Расспрашивали буквально каждого, не видел ли кто что-нибудь удивительное или странное. За ценную информацию жрецы платили золотом. Желающих поразить служителей Храма было много, люди выдумывали разные небылицы и страшные истории. Многим удавалось обмануть жрецов, и они получали свою плату. Обо всем этом Крит хорошо знал и никак не мог понять, зачем Кхан-Кхоу раздает деньги за глупые истории, но, вероятно, главе Храма это было нужно.
То, что в Храме остается только десять человек, обрадовало советника. Он мог захватить богатства Хивы, не привлекая для этого особо крупных сил. Судьба открыла ему путь к власти и богатству. План созрел мгновенно. Крит пошел к Императору и уговорил его захватить Храм, так как Кхан-Кхоу отказался платить двойной налог. И в следующую же ночь, в полнолуние, личный бит советника безопасности тайно отправился в заповедный лес. Еще немного — и все богатства Хивы будут у Крит-Коула. Он станет властелином не только Империи, но и Королевства. Тогда он казнит любого, кто посмеет назвать его дурачком. Да, план был прекрасный, но, видимо, он что-то упустил.
— Откройте!
В дверь стучали.
— Откройте, советник!
В дверь колотили так сильно, что, казалось, ее вот-вот выломают. Советник вскочил с постели, недоумевая, просто ли он задумался о прошедшем или все же уснул.
— Сейчас открою, ублюдки! — крикнул Крит сердито. Он отпустил всех слуг, чтобы никто не мог подслушать гонцов, когда те вернутся, и теперь злился, что самому приходится открывать дверь.
— А-а, это вы?! Вас что, давно не пороли? Чуть весь дом мне не разворотили!
Это были те трое, которых Крит послал в лес, к Храму.
— Плохие новости, хозяин, — сказал Борк, старший из них. Он привык, что Крит в последнее время часто бывает не в духе, и потому не очень боялся его гнева.
— Да, — не то спросил, не то подтвердил советник.
— Очень плохие, хозяин.
— Хорошо, Борк, заходи.
Крит-Коул повернулся и поспешил к себе в спальню. За ним шел Борк. Страх все больше проникал в душу советника. Он чувствовал, как быстро холодеет у него спина. Крит совсем не привык к неудачам и поэтому сразу лег в постель и завернулся в теплое одеяло, пытаясь согреться.
— Ну, говори, — потребовал он. Голос его чуть дрожал.
— Они все мертвы, — жестко проговорил Борк. Советник вскочил словно ужаленный. Он скинул одеяло и испуганно посмотрел на лазутчика. Его бросило в жар.
— Неужто все? — переспросил он глупо.
— Да, воины даже не успели перестроиться в боевой порядок. Их чем-то прорубили сквозь мечи и щиты. Я сразу почувствовал, что здесь что-то не то. Я видел всякое, но и у меня мурашки по спине побежали, хозяин…
— Ты говоришь, они были прорублены через щиты, — перебил его Крит. — Они, наверное, пытались ими защититься?
— Да, но щиты помогли им не больше, чем собственная шкура.
Крит-Коул сидел на кровати, словно высеченный из камня. Его лицо было серым и неподвижным, казалось, он примерял на себя маску смерти. Постепенно кровь окрасила его в цвет жизни, и он снова стал Крит-Коулом — первым советником Императора.
— Та-ак, — протянул он, — значит, все воины мертвы. А что же стало с Атор-Сафом и сотником? Их настигла такая же страшная смерть?
— Среди мертвых их нет. Вероятно, их увели с собой.
— Кто увел? Ты хорошо осмотрел место? Не было ли там других мертвых воинов?
— Нет, хозяин, чужих воинов я не нашел.
— Выходит, они унесли своих с собой, — процедил сквозь зубы советник.
— Я тоже так думаю. Хотя, судя по оружию нападавших, потерь с их стороны, возможно, и не было.
— Скажи, Борк, может, ты заметил что-нибудь, что помогло бы узнать, кто посмел напасть на императорских воинов?
— Да, я увидел одного солдата, который был убит не так, как остальные. Его убили прямым ударом меча в сердце.
— Неужели это сделали жрецы Хивы?
— Вот что я нашел возле того убитого, — сказал Борк и протянул советнику флягу. — Это единственный предмет, который оставили нападавшие.
Крит-Коул со злостью схватил находку и сказал, будто обращаясь к ней:
— Значит, это все же вы. Ну что ж, наступит время и очень скоро, когда вам придется сильно пожалеть об этом.
Глаза советника пылали яростью, и жажда мести наполнила его душу.
Глава 3
Кхан-Кхоу не был похож на людей. Точнее, он вовсе не был человеком. Он представлял собой слабое существо, формой напоминающее большую подушку. С двух боков у него имелось по тоненькому отростку. Они были узкие, длинные и заканчивались четырьмя пальцами, которые напоминали какой-то неизвестный цветок с лепестками. Хотя Кхан-Кхоу и напоминал подушку, но беглого взгляда хватило бы, чтобы понять, что он — живое существо. От него исходила прямо-таки материнская забота и нежность.