— Поможешь мне допросить Артугеаса?
— Конечно, командир.
— Хорошо, ты будешь задавать ему вопросы о местонахождении монстра, а я тем временем немного покопаюсь у него в голове.
— Приступим прямо сейчас?
— Да, пошли.
Глава 19
Артугеас вел себя крайне недружелюбно. Сидя в комнате Моти-Мара, под охраной Сэма и Дорни, он бросал на них свирепые взгляды и думал только о том, есть ли какая-нибудь возможность убежать и уничтожить звездолет вместе со всем его экипажем. Его угнетало то, что он побежден людьми, называющими себя миротворцами, о существовании которых еще совсем недавно в Галактике никто не знал. Артугеас был уверен, что в ближайшее время ему произведут чистку мозгов, после которой он прекратит свое существование как разумная единица. Ведь именно так поступали с пленными в Империи, и до этого момента Первый Лидер считал такой способ добычи информации вполне приемлемым и ничуть не жестоким. Артугеас был готов подвергнуть чистке кого угодно, но только не себя. Теперь он упорно размышлял над тем, как избежать этой неприятной и жестокой процедуры. Его ужасала одна только мысль, что миротворцы узнают все, что знает он. Чтобы не допустить этого, Артугеас был готов даже на самоубийство. Именно поэтому, когда в комнату вошли Моти-Мар и Паст, он вскочил на ноги и, злобно оскалившись, взревел:
— Что вы хотите со мной делать?! Имейте в виду, я не позволю подвергнуть себя чистке!
— Мы и не собирались делать что-нибудь подобное, — успокоил Мот годра. — Мы просто зададим тебе несколько вопросов, и я искренне надеюсь, что ты честно на них ответишь. Садись, нечего прыгать, как дикий зверь, ведь ты Первый Лидер могущественной Империи Автораама.
Немного успокоившись, но все еще не доверяя полученным заверениям, годр принял достойную позу и с истинно королевским величием опустился в кресло.
— Слушаю вас, — гордо вымолвил он, склонив голову набок и ясно давая понять собравшимся, что они получили редчайшую привилегию разговаривать с ним.
— Ты эти свои штучки брось, не среди подчиненных находишься.
Поставив зазнавшегося годра на место, Мот уселся в удобное кресло, находящееся в углу комнаты, и, откинув назад голову, закрыл глаза.
— Давай, Паст, начинай.
Сосредоточившись, Мот приготовился погрузиться в глубину сознания Артугеаса.
— Где сейчас находится Галактический Бог? — спросил Паст.
Мот начал проникновение в мозг Артугеаса.
— Еще раз спрашиваю, где находится Галактический Бог?
Мот был уже почти у цели, как вдруг колоссальной силы мозговой удар обрушился на его сознание. Любая попытка защититься от этой атаки была заранее обречена на провал. Мот не успел даже ничего понять, как провалился в какую-то черную пропасть. Он падал вниз, все дальше и дальше, на самую глубину небытия. Было больно и страшно. Даже смерть не могла сравниться с той бездной, в которую погружался Мот. Он падал с ужасающей скоростью, и конца этому падению не было видно. Когда чувство страха немного притупилось, Мот заметил, что мимо него пролетают какие-то странные комочки. Они были разной формы и разной величины, одни противно сморщенные, другие удивительно гладкие и блестящие. «Клетки мозга!» — догадался Мот. Он вдруг понял то, что никак не доходило до него. Он уже не был он. В бездну провалился не сам Моти-Мар — командир миротворцев, он остался там, наверху, вниз падали его вышибленные мозги, похожие на те, что летели рядом. В тот момент, когда Мот понял это, страх с новой силой сковал его сознание. Моти-Мар хотел закричать, пронзительно и горько, но у него уже не было голоса. «Но почему я?!! Почему, почему…»
«Ты потерял бдительность, Моти-Мар, поэтому ты и здесь».
От неожиданности Мот забыл о чувстве страха и потерянности. Ответ на его панический вопрос прозвучал где-то внутри собственного «я», там, где, казалось, кроме пустоты, уже ничего нет и не будет.
«Кто это ответил мне?» — подумал Мот.
«Это я — Кхан-Кхоу», — прозвучал ответ.
«Вы, учитель?!!»
«Да, это я. Я разочарован, Мот. Как ты мог допустить, чтобы тебя лишили разума?»
«Но что я мог сделать? Ведь я до сих пор не понял, как это произошло».
«Ты потерял бдительность. Вспомни, что я говорил тебе».
«Ты многому учил меня…»