Мы не знали, как долго удержится наша с ним связь и потому все время он старался, о чем-то говорить со мной.
"Он такой смешной..." - "ответила" я, но почему-то он не "сказал" мне ничего на это.
Может Олли стало неловко подслушивать, а может он решил не отвлекать меня от разговора, который явно мне нравился.
Уильям продолжал свой рассказ о Риме, об итальянской культуре, об опере ...я слушала и все больше, и больше погружалась в его речь. Это напоминало способности Анны, но только я не поддавалась его воли, а растворялась в нем.
Из такого оцепенения меня вывели дифирамбы итальянской кухне.
-А еда? Ты пробовала когда-то настающую пасту? Нет не ту ерунду, которую делают в Литл Итали! Это совсем не то... Настоящая паста - это музыка, замешанная на свежих яйцах!...
-Уилл, не думаю, что эту часть культурной программы я смогу оценить...- сказал я.
Он уставился на меня не понимая о чем я говорю.
-Ты что не знаешь?! Мы не едим эту вашу... пищу... Фу! Мне даже думать неприятно...
Говоря это я почуяла сильный запах отвратительной гнили, повернулась и увидела стюардесс с тележками, разносящих обед пассажирам:
-Вот, сейчас меня вывернет на изнанку. Какая вонь!
-Не ешь? Совсем? И не пьешь?
Я покачала головой.
-Почему?
Я пожала плечами.
-Не знаю. У нас как-то по-другому все внутри устроено. Зато свежая кровь... Это дело другое...
Он напрягся и посмотрел на меня почти с ужасом.
-И ты, когда-то... Пила кровь лю...- он не закончил.
-Я- нет! Даже когда эти донорские пункты появились. Олли - строгий брат, следит за моей диетой. Для меня только животные. Посмотри,- я приподняла веко и показала ему свой глаз,- видишь, они такого желтоватого цвета... Потому что я "вегитарианка", как и тот Алесандро, которого пришили в Чикаго. И таких как мы уже достаточно много. Олли тоже. Анна - нет. Она пользуется донорскими капсулами. Говорит, что ей нужны силы.
-Рыба, мясо, курица? - перебила нас стюардесса.
Я поморщилась и Уильям по джентельменски сказал:
-Нет, спасибо!
Но я-то чуяла, как он голоден.
-Ну, вот еще! Мясо. Нам обоим! - девушка протянула нам подносы и я поставила еду перед ним.
-Ешь! Герой! И это тоже тебе! Не хватало мне еще тебя обессилившего на себе волочь!
Он усмехнулся.
Странно, но смотреть как он ест было совсем не противно. Не так, по крайней мере, как с моими коллегами, с которыми я время от времени была вынужденна ходить на ланчи. Может потому, что с ним мне не надо было претворяться и запихивать в себя кусок чего-то мерзкого, ради того, чтобы не казаться слишком уж странной окружающим.
Вообще, с каждой минутой мне все более и более становилось проще с ним. Как будто мы знакомы с детства.
Я рассказала ему свою историю. Он покачал головой, назвал меня бедным ребенком, но не вдался в сокрушения по поводу моей страшной судьбы.
Что сделаешь, раз уж так случилось?!
Взамен рассказал мне о себе. О своем детстве среди мормонов. О том, как сбежал из дому и прятался от родного отца, который был готов его уничтожить за тот выбор, что он сделал.
-Я понимаю, что совершил плохой поступок по отношению к родителям. Но я не могу сдержать своего стремления найти Путь. Ты понимаешь?
Я пожала плечами.
-Наверное. Я все равно не очень понимаю, почему без особых причин надо приносить такие личные жертвы. Но тебе видней...- сказала я.
Он посмотрел на меня и продолжил:
-Раньше у меня был ответ... А сейчас как-то не очень он кажется убедительным...
Моя рука поднялась, и я уже хотела коснуться его лица, но опомнилась, как от удара плетью, нажала на кнопку регулировки его кресла и распорядилась:
-Спи!
А он, хитрец, улыбнулся, закинул руки за голову, так же как вчера ночью в гостинице, и закрыл глаза.
Вот и понимай, как знаешь.
"Олли, -позвала я,- ты еще слышишь?"
Он не ответил, но я услышала, о чем он думал сейчас. Эти мысли были уже совсем "тихими", и все они были об Анне. О том, какая она красивая, как он скучал без нее, как ему было тяжело одному...
Ну, надо же?! Олли и Анна вместе?! А почему я этого не замечала? Ладно... Приедем назад я ему голову оторву за такие секреты! Хотя... Анна чудесная. Может он будет счастлив, наконец. Хотя иметь какие-то секреты от меня, это свинство!
Мысли об этом немного отвлекли от главного, но никуда не денешься от умения думать не только об одном, даже самом приятном.
Из головы не выходили события прошедших суток.