Я вздохнула и посмотрела на отца Джона. Его выражение лица в тот момент было хорошей иллюстрацией к словам “отвисла челюсть”. Он сморел на меня во все глаза, а когда возникла эта пауза, промычал что-то похожее на “Продолжайте, продолжайте!” и сделал знак рукой, чтобы я поняла эти звуки правильно. Я улыбнулась и продолжила рассказ:
-Дорога до Парижа заняла пять дней. Все это время я молчала и только думала, как же мне нужно вести себя среди всех этих блистательных господ, из которых, как мне казалось, и состоит двор.
Но по приезде выяснилось, что граф де Танфур, так же далек от блистательности, как Фалле от форм Аполлона.
Это был старый - за пятьдесят (по тем временам ужасно старый) человек, который страдал от подагры и еще какой-то болезни, из-за которой он не мог сидеть. Через 150 лет, когда я впервые училась в медицинском колледже в Гарвардском университете, я поняла, что причиной этому был геморрой.
Из-за постоянной боли характер у него был отвратительный. И если бы не его слабость, наверное, мне пришлось бы худо. Но его титул, деньги и самое главное немощность, делали его привлекательным кавалером по мнению моей матери.
Вместе, если это так называется, мы прожили пять лет. За это время Париж и двор я видела только однажды. Когда меня привезли для официального представления королю. Уже сильно постаревший Людовик, был похож на тень.
Поскольку де Танфур не мог выезжать ко двору из-за здоровья, меня сопровождала мать. И в тот момент, когда она представляла меня, она склонилась очень низко перед королем и сказала:
-Ваше величество! Позвольте представить Вам, графиню де Танфур... мою .... сестру....
Король посмотрел на меня и протянул руку.
Я подошла и взяла ее в две ладони, не понимая должна ли я ее поцеловать.
-Вы очаровательны, моя дорогая. Чувствуется настоящая кровь.
Что это должно было означать, я не знаю, но эта фраза вызвала яркую вспышку плохо скрываемого гнева в глазах мадам Дюбари (одна из последних и самых известных фавориток ЛюдовикаXV) Больше короля я не видела.
Хотя, честно говоря, мне этого и не хотелось. Я сидела в доме де Танфура на улице Святых даров и от нечего делать стала читать все, что попадалось мне под руку. Выяснилось, что под нож моей скуки пошли античные философы, средневековые мыслители, начавший в то время печататься Вольтер. Стремительно восполняя пробелы в своем образовании, за пять лет я достигла неплохого, по тем временам, уровня знаний и могла составить компанию в любом разговоре.
Вот только говорить было не с кем. Танфуру становилось хуже день ото дня и по прошествии пяти лет, нашего совершенно девственного брака он скончался.