Когда же закончился положенный для траура срок, моя уже очень почтенных лет мать снова привезла меня в Лувр. Полагая, что в 25-ть я еще могу быть счастлива с кем-то из знатных особ.
Но теперь все эти маркизы, графы, даже герцоги мне не казались такими уж блистательными кавалерами. Все что их интересовало - охота, балы и ночные развлечения. Мой первый мужчина маркиз де Рангок, был на столько глуп, что считал войну отличным поводом заказать новые наряды у портного. Следующий - граф Франсуа де Фуке, состоял в родстве с Валуа (французская королевская фамилия), наверное так же как и я был незаконнорожденным сыном кого-то из принцев, и гордился этим более всего.
Первого достойного кавалера я встретила уже будучи взрослой женщиной. Его звали Альбер Дангре. Он не был из дворянской фамилии и титул заслужил упорным трудом в королевском казначействе. Кроме ведения счетов королевской фамилии, он занимался работой, которую сегодня бы назвали экономической теорией. Он хотел решить проблемы государства путем реструктуризации податей. Но в то время никто и слушать его не хотел. Никому не были понятны его объяснения.
В конце концов он оказался прав. Народ больше не выдержал унижения и бедности.
В 1789 началась революция, которая погубила и де Рангока, и де Фуке, и моего Дангре, и самого короля.
Я, как и многие другие знатные особы попала в тюрьму и должна была бы оказаться на эшафоте. Если бы однажды ночью в камеру, где кроме меня было еще десять дам, не ворвался бы охранник, одетый в форму революционеров с красными глазами, полными одного желания - нашей крови.
Одну за другой он выпивал моих несчастных соседок. Дамы рыдали и бились в агонии. Я же видела только один путь к спасению - спрятаться, и забралась под единственную лавку, закрывшись парой уже бездыханных тел. Но вампир оказался очень чувствительным к запаху живой плоти. Отшвырнув это утлое убежище, он схватил меня и впился зубами в шейную артерию. Вот здесь, - я показа на след от его укуса, который остался на моей коже навсегла, - Через секунду я почувствовала сильнейшую боль и жжение. Но что-то отвлекло монстра и он отбросил меня. Его яд быстро разошелся по венам и я впала в агонию.
Что было потом я не помню, знаю только, что очнулась в полной темноте, прижатая грудой тел.
Я стала рваться вверх и, как не странно, довольно легко с этим справилась. Оглянувшись по сторонам я поняла, что это кладбище Пер-Лашез. А значит там внизу могила, куда сбросили тела всех несчастных жертв той ночи.
Но как же я осталась жива?
От этих мыслей меня отвлекло странное чувство, не голод, скорее жажда... Мне более всего захотелось крови. Обычной человеческой крови.
Как раз в этот момент мимо, с фонарем в руках прошел старый охранник. Он и стал моей первой жертвой. И над его обескровленным телом я выла, потому что слез у меня больше не могло быть, несколько часов.
Я поняла, что переродилась и мне нужен был план действий.
А тем временем революция шла полным ходом. Обычные люди лили крови ничуть не меньше, чем собравшиеся со всей Европы вампиры.
Среди моих новых родичей начались междоусобные стычки, которые со временем переросли в войну. Это война продолжалась почти сто лет.
В этой войне я могла исчезнуть в мановение ока, потому что никакого опыта, кроме светской жизни у меня не было. Не знаю как мне удалось уцелеть... Но я понимала, что в Европе с ее старыми традициями даже среди вампиров я не найду себе места. Тогда я решила бежать. И в 1877 году прибыла к берегам Америки в одной из частей будущей Статуи Свободы.
Оказавшись в новом мире. Я первым делом поняла, что выживу только если буду близко от людей. Так что никакого другого пути, кроме того, чтобы стать врачом и тем самым получить почти естественный доступ к крови я не видела.
Следующие годы я училась. Во всех медицинских школах по всему восточному побережью. Тепер моя жажда была под контролем и я поняла, какими талантами обладаю в этой новой жизни.
В конце концов я выбрала самую неприятную для людей специальность, патологоанатомию, и решила сразу все свои проблемы.
Правда, приходилось переезжать с места на место и время от времени снова учиться для того чтобы мои дипломы были посвежей. Но к этому я быстро привыкла.
Сложнее было привыкнуть к одиночеству.
Мне не попались соплеменники, кто бы разделял мои взгляды и стремился к поиску гуманных путей пропитания. Все они были настоящими вампирами. Более того, любые попытки сблизиться с людьми они считали кошмарным грехом.
На юге шли войны за территорию и кровь, на севере жили почти одичавшие одиночки. Смысл моего существование поддерживала только одна мысль - я полезна людям.
Первую родственную душу я встретила, когда год назад вернулась в Нью Йорк.
Об Оливере Кромвеле я слышала, но и не думала, какой он на самом деле могущественный вампир.
И уж совсем я не была готова к тому, что он окажется полицейским инспектором. То есть нам придется видеться каждый день.
Хватило всего пары минут, чтобы и он и я поняли, что мы нашли свои вторые половинки...
С этой минуты и до конца вечности мы будем вместе.
Ну, а вместе с Викторией, которая была для Оливера то ли как дочь, то ли как сестра я получила почти настоящую семью.