Да и собственно кто такой Хранитель?
Искин, который обеспечивает безопасность этих секторов. Может быть, все дело в безопасности? Может быть, стоит стать человеком, который тоже отвечает за эту самую безопасность.
Но ведь это глупо. Кто такой Антон и кто Хранитель?
Псион без образования и ресурсов. И машинный интеллект, в руках у которого такие возможности, о которых любому разумному можно только мечтать.
Но вот есть и такая мысль. А почему собственно Древние ушли из этих мест? Какие-то свои дела? Наверное. Но ведь кто-то оставался присматривать за детьми?
И куда делись эти мудрые наставники? Тоже занялись своими делами? И дети остались без пригляда? Может быть, в этом все дело. Может быть, нужно снова смотреть за детьми. И Хранитель намекнул на эту возможность?
Неясно все как-то. Туманно.
«…Твое детство кончилось….»
А чье осталось? И если приглядывать, то ведь должны же быть какие-то инструкции. Туда не ходи, этого не делай…
А без инструкций, как-то не очень понятно, кого и в чем ограничивать.
Вот сполоты, аграфы и люди.
А кто может сказать, чей путь правильный. Кто идет в нужную сторону, а кто ведет себя в сторону разрушения?
Может быть то, что делают аграфы — правильно. А люди заблуждаются и ведут свое развитие к катастрофе?
А может быть и наоборот.
Но если подумать, то, наверное, должны быть и моральные ограничители. А вот в чем они?
Не давать детям шалить? А что такое шалость?
Технологии, которыми не могут пользоваться дети?
Спички детям не игрушки!
А как же тогда развитие? Может быть, все дело в том, что дети должны сами прийти к новым технологиям, а не красть то, что создали родители?
Наверное, в этом все дело.
Вот нашел Антон челнок. И Хранитель не стал его отбирать.
Спорная, конечно, аналогия, но ведь сам нашел. Никого не просил, ни у кого ничего не клянчил.
Но ведь и аграфы сами нашли технологии Джоре. А теперь ищут технологии Древних. Ведь сами ищут. Никто им не подсказывает.
Другое дело, что Антон никого ни в чем не ущемил. Никого не обидел, когда забирал челнок.
А аграфы со сполотами идут по трупам людей. А ведь люди тоже дети. А получается, что сильные отняли игрушки у слабых.
Зыбко все это. Нет четкой логики.
Ладно, наверное, все-таки стоит пока смотреть за детьми. Себя, конечно, тоже не забывать.
Значит надо идти в детский сад. В воспитатели.
И пусть дети сами играют в своих песочницах.
В общем, детский сад. Штаны на лямках.
Процесс восстановления протекал очень странно.
Сначала вернулась способность ‘видеть’. Использование внутреннего взгляда больше не приводило к накатам боли. Так, оставались какие-то отголоски неприятных ощущений. Но явного выброса в обычное состояние уже не было.
Потом стало возможным использовать простейшие приемы…
А потом пришло ощущение родства со стихией. Антон прямо таки ощущал, что рядом есть просто море энергии, но ‘дотянуться’ до него и использовать, никак не получалось.
И вот, наконец, все вернулось. Почти все. Но появилось и нечто новое.
Запас энергии не вырос. Он остался на прежнем уровне. Но родилось чувство наличия близкого источника энергии. Но вот как обратиться к этому источнику было совершенно непонятно.
И еще. Появилось чувство какой-то сверх чувствительности. К чему оно приведет было неясно, но Антон почему-то был уверен, что это сверх чувствительность имеет отношение к людям.
Но вот людей на базе кроме него и нет. Поэтому проверить это чувство не на ком.
Через две недели пришлось посетить медцентр. То искин отказывался предоставить туда доступ, а то вдруг сам, чуть ли не в приказном порядке погнал в эти помещения.
Правда, ничего необычного там не было. Наверное, все медцентры строились по какому-то стандарту.
Пришлось лечь в медкапсулу и провести там больше шести часов. Сознание не отключилось, но было состояние какого-то безразлично-равнодушного парения.
И вот после этого обследования искин вынес вердикт. И его заключение порадовало. Ну, как порадовало? По словам искусственного интеллекта у молодого псиона началась перестройка организма.
Масса медицинских терминов, которыми сыпал Густав, не сделали его объяснение более понятным. Но из его слов стало ясно, что в ближайшее время больной полностью вернется к своему обычному состоянию. То есть, полностью восстановится. И сможет использовать новые возможности организма. А для этого ему нужна особенная методика, которой Густав… не располагает.
На это хотелось засмеяться и набить такому эскулапу лицо…
Только вот что это даст? Отмутузить голограмму все равно не получиться, а горе-медик может решить, что у больного новый срыв, только теперь психологический, и снова ‘закроет’ больного в стационаре.