На следующее утро, я уехал, оставив Алекса с Енном.
Каждодневные утренние походы за водой, по бесчисленным лестницам, дальние прогулки по горам, занятия боевыми искусствами, укрепляли не только здоровье Алекса, но и его дух, развивали в нём терпение.
– Чтобы принимать правильные решения, недостаточно быть умным, нужно ещё иметь терпение. – Говорил Енн. – Гнев и поспешность, плохие советчики.
Недели через две, Алекс уже мог, хоть и с большим трудом, но общаться с мальчиками монахами, то, что он не мог выразить словами, он объяснял жестами. Алексу стали разрешать тренироваться с ними, а после тренировок, он частенько играл с мальчиками в футбол.
Два месяца пролетели для Алекса незаметно. За это время он научился очень многому.
В очередной раз, когда они с Енном встречали рассвет, сидя на скале, Енн спросил:
– Тебе нравится здесь? Ты хотел бы приехать сюда на следующий год? За год ты ещё подрастешь, и в совершенстве изучишь язык, и мы с тобой поднимемся выше, в другой храм, там тебя уже ждут.
– Кто?
– Узнаешь в следующем году, – сказал Енн, похлопав Алекса по плечу, – я буду скучать без тебя.
– Я тоже, – ответил Алекс.
Глава 13
Я встретил Алекса в аэропорту, Эмми не любила встреч и расставаний, она была очень сентиментальна, и не могла сдерживать свои слёзы. Она встречала нас стоя на крыльце дома. Эмми впервые надолго рассталась с Алексом. В порыве нежности, она сильно обняла и расцеловала Алекса.
– Мама, меня не было всего два месяца.
– Это для тебя всего два месяца, – сквозь слёзы, улыбаясь, проговорила Эмми, – а для меня эти два месяца были целой вечностью. Проходите скорее в дом. Я приготовила праздничный ужин, и пригласила дедушку Пита, и ещё несколько наших друзей.
Пока Эмми хлопотала на кухне, я продолжил расспросы Алекса, начатые ещё по дороге из аэропорта. Вскоре к нам присоединилась и Эмми. Алекс с удовольствием рассказывал нам о природе Тибета, об увиденных красотах и чудесах этого сурового края. Он продемонстрировал нам знания языка, изученного с Енном. Эмми не переставала восхищаться Алексом.
– Тебе так понравилось там, сынок?
– Да, мама, очень! Можно я и в следующем году поеду туда? Енн меня пригласил, и обещал показать, что–то ещё более интересное. Папа и тебе не обязательно будет меня провожать до места, Енн меня встретит в аэропорту.
– Но, Алекс, мне совсем не трудно тебя сопровождать.
– Я знаю, папа, но я же видел, тебе там не очень понравилось, да и к тому же я уже буду постарше.
– Хорошо, Алекс, – с улыбкой ответил я.
Он привёз с собой книги для более глубокого освоения языка, и самостоятельных занятий боевыми искусствами.
Алекс с ещё большей тягой стал заниматься. Он часами пропадал на чердаке, изучая звёзды в свой телескоп. Список книг, которые он просил меня принести из университетской библиотеки, резко возрос. Он систематически и планомерно стал изучать историю, географию, традиции, языки разных народов населявших нашу планету начиная с древних времён и по настоящее время. Я уже стал путаться в подсчётах стран и языков, которые он изучил.
О, Боже, к чему же его готовят? Этот вопрос беспокоил меня всё больше и больше. Алекс стал очень серьёзным, не по–детски проницательным и сосредоточенным, в то же время оставаясь со своими сверстниками добрым и весёлым малым. У меня сложилось впечатление, что Алекс стал гораздо меньше спать. Когда мы ложились спать, он стал тихо прокрадываться на чердак и продолжать наблюдать за звёздами. Я стал незаметно следить за ним. Он очень сильно изменился после этой поездки на Тибет. Что там вбил ему в голову этот монах? А может этот монах вовсе не причём? Может он является таким же исполнителем воли пришельцев, как и я?
Я всячески пытался успокоить себя и не мешать Алексу. Наши отношения перестали походить на отношения между отцом и маленьким сыном, которого надо было чему–то учить. Его способности сильно превосходили мои, он словно воздух вдыхал в себя знания.
Однажды ночью, я встал и тихо прошёл в библиотеку. Алекс сидел за книгами и что–то лихорадочно писал. Я тихо приблизился к столу. Заметив моё приближение, он резко поднял голову и посмотрел на меня. На мгновение мне показалось, что на меня смотрит не десятилетний мальчик, а умудрённый годами старец. В следующее мгновение он овладел собой, и этот загадочный взгляд исчез. Передо мною опять сидел ребёнок, теперь уже сознающий свою вину.