Позади меня глухо зарокотал мирно дремавший до этого вулкан. Моих ушей достиг оглушительный свист выходящего под огромным давлением пара. Осознав, что за этим должно последовать, я собрал всю высвобождённую из камня мощь и резко, до боли в суставах, рванул своё тело туда, где за спасительный уступ зацепились силовые линии, вдоль которых я летел над лопающимися пузырями магмы. Я поблагодарил себя за нерешительность, проявленную там, у выхода из портала. Соверши я свой рывок на несколько секунд раньше, сконцентрированной энергии не хватило бы для достижения острова. Выкладываясь без остатка, «черпнув» правой ногой тягучей кипящей массы, я вылетел на берег у того самого куска скалы, который нащупал с покинутого берега.
Обессилено пролежав несколько минут, я с удивлением обнаружил, что сердце бешено бьётся, а рёбра мои вздымаются, наполняя лёгкие чистым горным воздухом. Как же такое возможно посреди моря кипящей магмы? Я с недоумением осмотрелся: я лежал на склоне невысокой горы, подножье которой было покрыто густой цветущей растительностью. Невдалеке паслась, щипля сочную траву, пара грациозных длиннорогих животных.
Обернувшись на море, которое я только что пересёк, я увидел лишь его смутные очертания сквозь зеленоватую дымку тумана, окружавшего остров. Подойдя ближе и внимательно посмотрев на этот туман, я осознал, что эта дымка — не что иное, как гигантский энергетический щит, надёжно оберегающий остров от губительной температуры. Я не мог себе даже представить — из какого, поистине колоссального, источника черпается мощь на создание этого щита.
Заметив небольшую тропку, огибающую подножье горы, я направился по ней. Нетерпение, вызванное близостью цели моего путешествия, подгоняло меня, как кнут. Я перешёл на бег, стремясь поскорей увидеть то, что находится за этой горой. Обогнув гору, я остановился, потрясённый открывшимся передо мной видом.
У моих ног лежала сказочно красивая долина. Невозможно было поверить в то, что посреди раскалённого моря может существовать такой оазис. Окружал долину невысокий густой лес, сквозь который тропа уходила в луга, усеянные благоухающими цветами. Сердце забилось в унисон с пульсацией камня, и я со спринтерской скоростью устремился по тропке. На своём пути я не встретил ни одного человеческого существа. Только напуганные птицы и животные были свидетелями моего вторжения в этот священный мир. Пройдя по тропе сквозь поля, я заметил, наконец-то, признаки присутствия людей в этом мире. Я стоял у входа в невероятных размеров храм, высеченный прямо в скале. Поднявшись по широкой лестнице и мгновенье поколебавшись, я вошёл внутрь.
Изнутри храм оказался ещё более внушительным по размеру, чем это могло показаться снаружи. У дальней от входа стены были расположены увековеченные в камне образы богов — семь исполинских статуй, словно персонажи мифического эпоса, изображали каждого небожителя в тот или иной период его бытия. Доминировало над остальными центральное изваяние — торжественно воздев тонкие благородные руки, оно словно бы благословляло своих каменных собратьев. Идеально красивые черты божественного лица, знакомого мне по свадебной церемонии, излучали неземную любовь и всепрощение. По правую руку от своего великого брата стоял суровый воин с тяжёлым мечём, поднятым вверх, словно в знак сигнала к атаке. По левую — застыл с выражением всеобъемлющего милосердия худощавый мужчина в длинной тоге, обнимающий, словно бесценную реликвию, увесистый каменный фолиант. Чуть позади этого трио стояли: грациозный Охотник с занесённым для точного удара длинным копьём и невысокий, вооружённый массивным трезубцем, грозный Страж, зорко всматривающийся в необъятные просторы Вселенной. Отдельно от этой «великолепной пятёрки» застыли в угрожающих позах двое отверженных братьев: огромный, исполненный несусветной ярости, Горх, словно проклинающий своих добродетельных братьев поднятым вверх кулаком, в котором навеки застыла каменная молния, и коварный, всем своим обликом излучающий небывалую хитрость, Тэкс.
Правую стену храма почти полностью закрывал изумрудный водопад, плавно ниспадающий с самого верха в огромный жёлоб на полу, уходящий внутрь скалы, за пределы храма. Я ощутил могучую волну энергии, исходящую от этого водопада. Внезапно я понял, что сверху низвергается не вода, а поток чистой, невероятной по своей мощи, энергии. Теперь стало понятно, что питает непроницаемый для высокой температуры щит, оберегающий остров. Я зачарованно рассматривал это средоточие силы, когда сзади раздался звучный, глубокий голос:
— Ты впечатлён зрелищем, странник?
Повернувшись на голос, я увидел перед собой высокого величественного старика в тёмном плаще с капюшоном.
— Признаться — да, — ответил я, не зная, как представиться и как вообще вести разговор.
— Не подбирай слова, Алекс. Я знаю, кто ты, и что привело тебя в Долину вулканов. Ты можешь называть меня Думм. Я — последний из священного рода потомков Серых богов, — старик величественно повёл рукой в сторону каменных изваяний, — и я рад, что сегодня исполню свою миссию, предназначенную мне с рождения. Чувствую, у тебя много ко мне вопросов — я готов на них ответить.
— Думм, ты можешь сказать мне, кем я являюсь на самом деле?
— Ты знаешь ответ на этот вопрос, — уверенно ответил Думм и пристально посмотрел мне в глаза — от этого взгляда дрожь пробежала по всему моему телу. Казалось, что старику были доподлинно известны все мои чаянья и помыслы.
Он сделал жест рукой, и перед нами появились два удобных кресла и столик с кувшином и бокалом.
— Присаживайся, Алекс, и отведай этого древнего напитка. Я же попытаюсь тебе кое-что объяснить.
Пока я наполнял бокал и, усевшись в кресло, пробовал напиток, Думм продолжил:
— Да, Алекс, в тебе действительно течёт кровь тёмного бога — Горха, как и в жилах твоей сестры — Эстер. Не нужно пугаться своего происхождения и пытаться отрицать очевидные вещи. Мы с тобой не можем изменить линии, начертанные судьбой. Время пришло, и пророчество должно исполниться.
— Но пророчество гласит, что я выпущу армию теней и посею хаос во Вселенной! — в отчаянии воскликнул я, потрясённый тем, что древние предания обретают вполне реальные очертания.
— Многие века и людской язык слегка исказили Пророчество. Изначально оно гласило, что человек, в жилах которого течёт кровь Горха, нарушит хранившееся веками равновесие между Добром и Злом. С приходом этого воина судьба Вселенной будет наконец решена. В пророчестве не сказано, в какую сторону ты толкнёшь чашу весов. Всё дело в тебе, в твоей сущности.
— Тогда я спокоен за судьбу Вселенной! — уверенно сказал я и с облегчением перевёл дух.
— Не будь так уверен, — перефразировал Думм моё любимое выражение. — На человеческие поступки влияет множество факторов: как внешних, так и внутренних. Вот в этом — будь уверен!
— Думм, как мне поступить теперь, когда шесть из семи артефактов находятся у Тёмных?
— Я не знаю ответа на этот вопрос. Но позволь рассказать тебе ещё об одном искажении пророчества. Вопреки бытующему мнению, Тёмные боги изготовили лишь один камень из света угасающего Дороса. С помощью энергии этого камня они открыли выход из пустоты за пределами космоса ужасной армии и подчинили её себе. Позднее, когда камень оказался в руках Серых богов и Зло было надёжно заперто в огромной горе, артефакт был разъят Серыми богами на семь частей. Это обосновано тем, что смертный человек не мог совладать с полной мощью кристалла — его разрывало от переполнявшей тело силы. Лишь потомок бога может впитать в себя истинную силу Пламени Дороса и остаться при этом в живых.
— Думм, Серые боги всего лишь заперли армию Тёмных. Значит, уничтожить её было невозможно?
— Боги не уничтожили Тёмных богов и их войско, преследуя единственную цель — что двое их братьев когда-нибудь сами пожалеют о своих деяниях и, раскаявшись, самостоятельно покончат с выпущенным ими Злом. Что и говорить, и боги бывают слепы в своём милосердии к близким.