Каждое слово о моём сыне, слетавшее с уст этого поддонка, словно капля расплавленного свинца падало мне на сердце.
— Ладно, мы заболтались, Миротворец, — петля врезалась мне в кожу так, что перехватило дыхание и потемнело в глазах. — У тебя есть минута, чтобы помолиться.
Я прикрыл глаза и, незаметно высвобождая ноги из стремян, мысленно послал Тайсону приказ — убираться отсюда как можно дальше. Птица удивлённо и жалостно вскрикнула, но не посмела ослушаться, резко взмыв вверх. В ту же секунду я ухватился руками за силовую линию, душившую меня, и, подтянувшись, выбросил тело вверх, зацепив ребром подошвы челюсть противника. Маньяк пошатнулся в седле, но сохранил равновесие, тупо помотав головой. Удавка слетела с моего горла и, метнув в противника заряд мощи Зеркала, я камнем упал вниз, к бушующим волнам океана. Падая, я молил бога, чтобы ублюдок не очухался прежде, чем спасительная волна скроет меня от его взора. Тело моё уже коснулось воды, когда небывалой мощи удар настиг меня. Сознание полыхнуло фантастическим фейерверком и погрузилось во тьму…
Я лежал, не в силах пошевелиться, на раскалённом песке необъятной пустыни. Пылающее ослепительным белым пламенем солнце нещадно жгло мою потрескавшуюся и местами обугленную кожу. Лихорадочно соображая, как я мог очутиться в этом заброшенном богом месте, я попытался пошевелить рукой. Тщетно — мышцы отказывались повиноваться приказам одурманенного мозга. Казалось, что всё тело придавлено к горячему песку неимоверной невидимой массой.
Спустя некоторое время, когда безысходное отчаяние уже почти полностью парализовало мой разум, какая-то тень легла между мной и безжалостным светилом. Скосив взгляд, я едва не расхохотался — до того смешон был этот карликовый дракон! Правый глаз чудовища был закрыт чёрной повязкой, левый же — изучал небывалую хитрость и коварство. Наполовину беззубый рот, лишённый клыков, столь свойственных данному виду крылатых монстров, нагло улыбался в предвкушении лёгкой добычи. Вдобавок ко всему этому в левом ухе чудовища красовалась массивная золотая серьга, а лоб был перевязан выцветшим платком.
— Смотри-ка, что боги прислали нам сегодня! — потирая короткие лапки, прошамкал уродец.
— Да, славная находка! — откликнулся надтреснутый низкий голос, и в поле моего зрения возник улыбающийся во весь свой гнилой рот, жирный хряк.
На массивной голове поросёнка-переростка каким-то чудом держалась истрёпанная и не по размеру маленькая треуголка, с претензией на изысканность украшенная дешёвой стеклянной брошью. «Славные ребята! — подумалось мне. — Но, где, чёрт побери, я нахожусь?!»
— Вот что, Буф, — шепелявил тем временем дракон,? помоги мне приподнять его. Славный меч за спиной у этого парня! Ставлю десять рубинов, что во всём Таоле не сыщется подобного.
«Меч? — словно заржавевшие колёсики закрутились в моей голове. — Утренний Луч! Таол!!!»
Воспоминания мощным потоком хлынули в мой одурманенный разум. Стало быть, я не в аду! Дракон и хряк превратились в расхристанных моряков, по всей видимости — пиратов. Незадачливые грабители уже вовсю тормошили меня, пытаясь стащить с плеч кожаные ремни рюкзака и ножен.
Одним прыжком вскочив на ноги, я выхватил клинок и приставил его остриё к заросшей густой шерстью груди толстяка. «Дракон», стремительно подобрав дырявые полы грязного камзола, немедленно спрятался за бочонок, стоявший на палубе.
— Включи голову, Буф! Уверяю, тебе не нужен такой меч — с его мощью тебе не совладать, — спокойно произнёс я, пристально взглянув в глаза трясущегося пирата.
Толстяк испуганно озирался по сторонам, ища поддержки у собратьев по оружию, и подмога не заставила себя долго ждать — вскоре я был окружён бандой возмущённых головорезов, жаждущих крови безумца, рискнувшего бросить вызов их тесному мирку. Вперёд выдвинулся смуглый здоровяк, легко поигрывая огромной и острой, как бритва, саблей:
— Не глупи, парень! Всё, что находится на этом корабле — наше, в том числе и ты со всеми своими потрохами!
— Ну, так подойди и возьми! — недобро усмехнулся я, отшвыривая пинком Буфа в сторону — тот немедленно скрылся за спинами товарищей.
Гигант презрительно усмехнулся и с неожиданной для такого веса скоростью обрушил на меня град ударов своего тяжёлого оружия. Я был восхищён техникой этого парня, непревзойдённым мастерством, сквозившим в каждом его движении, молниеносном и идеально точном. Несомненно, что только долгие годы тренировок сделали из него такого великолепного фехтовальщика. Громоздкая сабля, словно невесомое пёрышко, мелькала в его сильных руках, плетя в воздухе сверкающую смертельную паутину. Я едва справлялся с этим неожиданным натиском, чудом успевая парировать сокрушительные удары грозного противника. Пираты, образовав широкий круг, шумно поддерживали своего боевого товарища:
— Давай, Эл! Задай этому дуралею!
Но, видимо Эл нарвался не на того противника, на какого рассчитывал. Тренировки под руководством Дарта не прошли для меня даром — ни один выпад гиганта не достиг своей цели. Я не использовал смертельную мощь своего клинка, прекрасно осознавая, что справлюсь с лидером пиратов и без неё. Удивление в глазах Элла сменилось испугом, испуг — отчаянием, когда он понял, что я всего лишь защищаюсь. Движения парня становились всё более медленными, дыхание давно сбилось, а мускулистое тело было покрыто потом. Отбив очередной удар, я плашмя ударил Эла Лучом по макушке, отчего колени гиганта подогнулись, и он, обессиленный, рухнул на палубу. Воцарилось гробовое молчание.
— Вот так, ребятишки! Несмотря на то, что корабль — ваш, жизнь этого бедолаги принадлежит мне, — остриём клинка я подравнял левый ус задыхавшегося Элла и широко улыбнулся. — Кто желает это оспорить?
Скорей всего, здесь собрались парни не робкого десятка, так как, несмотря на поражение своего выдающегося бойца, этот сброд молча двинулся на меня, обнажив клинки и оскалив нечищеные зубы. Я уже раздумывал над тем, не превратить ли в пепел несговорчивых моряков, когда угрожающие нецензурные крики, направленные в мой адрес, перекрыл высокий звонкий голос:
— Что здесь происходит?
Этот громкий оклик, словно хлыст, осадил разъярённых пиратов. Моряки поспешно прятали свои клинки обратно в ножны, что-то бормоча в возникшей суматохе. Все взгляды, в том числе — и мой, устремились на лестницу, по которой с капитанского мостика спускалась на палубу девушка неземной красоты. Незнакомка была одета в строгий чёрный камзол. Узкие брюки, заправленные в ботфорты, выгодно облегали её точёные ножки. Чёрные, как смоль, роскошные волосы мягким потоком ниспадали до пояса, к которому была прицеплена тяжёлая рапира, бьющая при каждом шаге о бедро красавицы. Из-под нахмуренных тёмных бровей на меня с недоумением смотрели прекрасные бирюзовые глаза, а красивые, тонко очерченные губы застыли во властной усмешке.
— Кто этот человек и что он делает на моём корабле? — гневно спросила девица потупивших взор моряков.
Из толпы выскочил «дракон» и, поправляя на глазу повязку, заискивающе залепетал:
— Госпожа, мы спасли этого человека, вытащив его тело из океана. Он же отплатил нам за это чёрной неблагодарностью и устроил потасовку.
Всё то время, пока говорил, низкорослый подонок указывал на меня пальцем.
— Это правда? — холод, сквозивший во взгляде прекрасного капитана, проник мне в самое сердце.
Я учтиво поклонился и вежливо ответил:
— Если леди предпочитает верить этому жалкому червю, а не благородному воину — да будет так!
Очаровательные глаза полыхнули гневом:
— Я ещё не объявляла о своём решении! — девушка топнула ножкой и уже мягче добавила, — я всего лишь спросила…
С палубы поднялся отдышавшийся Эл:
— Госпожа, этот человек не виновен в возникновении свары. Признаюсь, что я, не разобравшись толком в происходящем, первым набросился на него и … был повержен в честном поединке, — Эл угрюмо смотрел в пол.
— Вот как? — голубые глаза с безмерным удивлением оглядели меня с ног до головы. Предводительница головорезов неожиданно выхватила рапиру и её остриём надавила на кадык «дракона», приперев его таким образом к стене надстройки.