— Эх, людская самоуверенность! — вздохнул Тэкс. — Не будь меня рядом, через пять минут ты превратился бы в горстку пепла!
После этих слов я остановился, как вкопанный, похолодев при мысли о том, что могло бы произойти.
— Чем же Айстель отличается от покорённых мною источников? — оттерев со лба холодный пот, спросил я.
— Зеркало и Фонтан — источники, являющиеся по своим качествам прямой противоположностью Айстелю и Горну. Напрямую соприкасаясь с подобными силами, всегда нужно учитывать специфику противодействия, без которой невозможен энергетический баланс и само мироздание …
— Короче, Склифосовский! — прервал я рассуждения учёного мужа. — Ближе, как говорится, к делу!
Раздраженный тем, что его так бесцеремонно прервали, Тэкс недовольно воскликнул:
— Выслушай меня, торопыга — ведь на кону твоя жизнь! Так вот, — продолжил Низвергнутый после того, как я проглотил очередное язвительное замечание, — исходя из вышесказанного, для покорения Айстеля ты должен себя соответствующим образом подготовить.
— О какой подготовке ты говоришь?
— Вспомни, какие возвышенные (по-твоему) чувства обуревали тебя перед покорением Фонтана и Зеркала? То были: благоговение, восхищение, самопожертвование — верно? Айстель же, напротив — открыт для единения лишь тому, кто испытывает совершенно противоположные эмоции. Боль, страх, ненависть вкупе со вселенским честолюбием — вот далеко не полный перечень тех чувств, которые ты должен испытать, подходя к источнику. Со дна твоей души должны быть подняты все низменные страсти, все пороки; всё, за что тебе, в силу твоей небывалой совестливости, бывало впоследствии до боли стыдно.
Совершенно сбитый с толку, я ехидно спросил:
— Тэкс, ты издеваешься, да? Скажи мне — в чём подвох, и мы двинемся дальше!
Потайная лестница в нескольких метрах впереди заканчивалась. Сквозь узкий проход, ведущий на следующий уровень, лился нестерпимо яркий свет, манящий меня в свои объятия, словно мотылька.
— Делай, что тебе говорят! — зарычал Тёмный бог. — Иначе, пройдя ещё десять шагов, ты умрёшь!
Инстинкт самосохранения заставил мои ступни прирасти к гладким ступеням. Судя по интонациям — Отверженный отнюдь не шутил. Всё ещё сомневаясь, я нерешительно спросил:
— Так это не розыгрыш?
Тэкс поперхнулся от ярости.
— Какой, к дьяволу, розыгрыш! Битые полчаса я объясняю тебе, как уцелеть, а ты глупо улыбаешься, решив, что тебя разыгрывают! — Тэкс умолк и через секунду продолжил уже более спокойным тоном. — Пойми, дело не в качестве испытываемых тобою чувств, а в их изначальной сути, рассматриваемой на энергетическом уровне. Добро, Зло — это лишь абстрактные понятия, выдуманные людьми для определения испытываемых ими чувств, в соотношении с той порцией совести, которая им отпущена. Я понятно объясняю? — я неуверенно кивнул в ответ. — Так вот, в процессе переживаний по тому или иному поводу человек вырабатывает колоссальное количество энергии, распределяемое на недоступном его сознанию уровне. Чем ярче эмоции — тем больше энергии. В зависимости от чувств, охвативших мозг индивидуума, эта энергия бывает двух типов. Так вот, — устало закончил Тэкс свою лекцию, — энергия Айстеля сродни импульсам, исходящим от человека, охваченного «низменными» и «аморальными», как вы их классифицируете, чувствами. — Тэкс умолк, предоставляя мне возможность заново переосмыслить всё своё существование.
Подобное откровение ошеломило мой разум, словно лавина, внезапно сошедшая с горного склона. Я застыл, подобно каменному изваянию, пытаясь оживить мыслительные процессы, заведённые в тупик сухими и безжалостными рассуждениями бога. Через минуту я ощутил дружеский толчок в плечо, выбивший меня из психологического ступора.
— Пойми, парень, мне очень жаль разрушать твоё представление об окружающем мире, но правда действительно такова. Добро и Зло; «плохо» и «хорошо»; «свет» и «тень» — эти нелепые понятия изобрели люди, чтобы оправдать своё существование и наполнить его смыслом. Рассуждая о высоких материях, твои собратья говорят и проповедуют лишь то, во что сами хотят верить. Поверь, зачастую даже мне бывает грустно смотреть на всю эту вашу нелепую возню — подобно детям, играющим в увлекательную игру под названием «жизнь», вы существуете по выдуманным вами правилам, намеренно нарушая их же. Вы не отдаёте себе отчёта в том, что единственная цель вашего бытия — подпитка тем или иным видом энергии Сущности наивысшего порядка. Прости, если растоптал всё, во что ты верил, но иначе я не мог тебя вывести на должный уровень подготовки для единения с источником.
— Я тебе не верю! — устало покачал я головой. — Не может быть, чтобы всё великое и возвышенное было пустым звуком. Миллионы людей погибали за праведные цели: будь то любовь к Отечеству или к своему ребёнку; стремление отстоять высокие идеалы или собственное достоинство! Добро, Любовь, Милосердие и Благородство — не абстрактные понятия, выдуманные человеком, а нормы жизни, данные нам свыше!
— Данные кем? — ехидно спросил бестелесный мерзавец. — Данные для чего?! Эх, Миротворец! Да будет тебе известно — все эти понятия были созданы на том же уровне, где и бесчисленное множество культов, религий и философий. И воспроизведены они были (и воспроизводятся по сей день) с единственной целью — вовлечь как можно большее количество индивидуумов в активную фазу процесса производства энергии. Выдающиеся философы, ораторы, полководцы и политические деятели — всего лишь отмеченные «божьей искрой» марионетки, не ведающие истинных причин снизошедшего на них откровения. Все эти «великие» люди являются не чем иным, как отлаженным инструментом в непрерывном процессе сбора великой дани. — Тэкс вздохнул. — Да чего греха таить! Даже божества, вроде меня или моих братьев, трудятся на благо сей великой цели. Вопрос лишь в том — кто на чьей стороне. Яндр и иже с ним работают по одну сторону баррикад, мы с Горхом были по другую … — Тэкс умолк.
— Работой ты называешь то, что ты хотел сотворить со Вселенной, и то, что теперь продолжает твой преемник?! — в ярости вскричал я, потрясённый бездушностью ведущейся на верхах игры.
— Да, — спокойно ответил Тэкс. — Ты даже представить себе не можешь, какой колоссальный выброс энергии сопровождает смертельную агонию целой Вселенной, задыхающейся в цепких объятьях Хаоса!
— Ну, ты и выродок! — сплюнул я.
Всё зависит от точки зрения, — философски заметил Низвергнутый бог. — Для тебя и миллиардов тебе подобных это — действительно катастрофа. Что же касается противодействия высших сил, то это — лишь очередная, мастерски проведённая операция, одна из бесконечной череды многих, толкнувшая чашу весов в нужную нам сторону. И не нужно возмущаться безжалостностью подобной акции! Ты думаешь — Яндр и его компания действуют методами, отличными от наших?!
— Ну, разумеется, я думаю именно так, а не иначе! — я был уверен в своей правоте. — Ты не настолько запудрил мне мозги, чтобы я не смог отличить созидание от разрушения!
— А что, по-твоему, есть созидание?! — издевательски расхохотался Тёмный бог и сам же ответил на этот вопрос. — Не что иное, как разрушение или, если хочешь, реконструкция того, что существовало до этого! Ты считаешь, что эта Вселенная была рождена в абсолютном вакууме? Нет, глупец! Предыдущая форма жизни, обитавшая в этом уголке космоса, была под корень истреблена «великим созидателем» Яндром! Как тебе такая Правда, слепой гуманист?
— Не иначе — мерзость, обитавшая здесь до созидания Вселенной, заслуживала ликвидации, — неуверенно ответил я, вконец запутанный вескими доводами собеседника.
— А кто тебе дал право судить — что достойно существования, а что — нет?! — распалился бог. — То, что ты не понимаешь или не приемлешь ту или иную форму жизни, ещё не даёт тебе права рассуждать о целесообразности её бытия. Ты напоминаешь мне несмышлёного ребёнка, раздумывающего — раздавить или нет отвратительное на вид, но полезное по своим природным качествам насекомое.
Я прикрыл веки, пытаясь подавить панику, охватившую меня после того, как моё мировоззрение в очередной раз вывернули наизнанку. Всё, во что я с детских лет верил, оказалось настолько несущественным на фоне безжалостных вселенских баталий, что в данный момент я ощутил себя последним ничтожеством, галлоном бензина, перерабатываемым для достижения неведомых целей, о сути которых мне даже не суждено узнать. Постепенно чувство полнейшей растерянности трансформировалось в нарастающий, волна за волной, безудержный гнев. Глубочайшая ненависть к безликим ублюдкам, манипулирующим целыми вселенными, неотвратимо заполняла всё моё существо. Я ощущал, как неведомая мной доселе слепая ярость буквально сочится сквозь поры разгорячённого тела.