Пиотта завел генератор и включил рубильник, пускающий ток к плоту. Плот дернулся и потихоньку стал подниматься. Народ замер с открытыми ртами перед необычным зрелищем.
— Так вот чем мазала ступу бабушка деда Калимара. — Догадался Святослав.
Плот выбрал всю длину проводов и Пиотта выключил рубильник. Плот остановился и повисев немного стал опускаться. Он начал набирать скорость, и чтобы он не ударился, пришлось снова включить рубильник. Плот замедлился и остановился у самой земли. Пиотта отключил рубильник. Плот мягко сел.
Раздались аплодисменты. Нечаянное открытие Пиотты давало огромный простор для фантазии изобретателей.
После удачно проведенного опыта был проведен совет между всеми ответственными людьми. Требовалось определиться насколько эффективным могло быть использовано новое изобретение.
— Вы только подумайте какая от него польза! — Сергеич принялся перечислять достоинства такого изобретения. — Мы на них сможем перевозить любой груз, оружие, продовольствие, раненых. Дорог не надо. Засад никаких нет. Рацию наверх поставим, представьте какой радиус она покроет. А если вооружить такой флот? Гранатометы поставить автоматические, пулеметы. Это существенно улучшит наши шансы на победу.
Владимир поднял руку чтобы задать вопрос.
— А каким способом ты собираешься управлять этими плотами, или чем они тебе видятся? Без тяги, они просто игрушка для ветра?
— Придумаем что-нибудь. Мотор же будет стоять на них. Сделаем какой-нибудь отбор мощности и к нему винт прицепим.
Споры велись до самого вечера. В итоге пришли к мнению, что флот строить нужно. Владимира озадачили закупкой бензогенераторов и новой пилорамы, способной распилить хранящиеся без дела огромные бревна. Степану, как самому толковому по инженерной части дали задание создать механизм обеспечивающий движение воздушного плота. Петру дали задание испытать экспериментальный образец во всех режимах, чтобы выявить слабые стороны. В итоге, армия осталась не удел на некоторое время и Святослав направил всех военных на гражданские работы до тех пор пока Сергеич не закончит работу с плотами.
Недостатки у плота нашлись. На нем приходилось балансировать. Если наступить на край, когда плот находился в воздухе, то он стремился опрокинуться. После нескольких опытов, Пиотта догадался, что грязь необходимо укладывать конически, утолщая слои к периферии. Тогда плот обрел устойчивость. Еще он придумал сделать четыре изолированных контура для летающей грязи, чтобы отдельно контролировать каждую из четырех сторон плота.
Однажды, когда Петр уже более-менее начал доверять придуманной им конструкции, он пригласил Далилу покататься на плоту. Супруга поначалу отказывалась, чувствуя суеверный страх к подобным вещам. Она и к машине поначалу долго привыкала. Пиотте удалось убедить ее в полной безопасности.
Петр установил для жены стул, перенес генератор на сам плот. Мотор затарахтел. Пиотта включил кнопку и плот стал набирать высоту. Далила вцепилась в руку мужа. Ее глаза красноречиво говорили о том, что ей очень страшно. Плот набирал высоту довольно резво. Поселок быстро уменьшался в размерах. Через минуту другую в поле зрения остались только две картины: заснеженные горы с сияющими вершинами до самого горизонта, а по другую сторону — бесконечная водная гладь. Пиотта остановил плот.
— Посмотри вниз. — Предложил он жене, осторожно выглядывая с края плота.
— Я боюсь.
— Я буду держать тебя. Посмотри, какая маленькая у нас долина. — Петр отошел от края и взял Далилу за руку. — Ну, трусиха!
— Ничего я не трусиха! — Далила крепче взялась за руку мужа и осторожно, вытянув шею, выглянула вниз. Она замерла на минуту. В глазах ее читалось восхищение представшим зрелищем. — Какое все маленькое! Отсюда даже людей не видно. Какая красота вокруг. — Говорила она восхищенно.
Далила оторвалась от созерцания и прижалась к мужу.
— Ты у меня такой умный, Пиотта! — Иногда, в особые минуты она употребляла это имя, оставшееся у мужа от прошлого мира.
— Ну что ты, это мне с тобой повезло.
Как и у всякой семьи существует список мест, в которых они предавались любовным утехам, так и у Петра с Далилой появилась галочка напротив пункта — «Три тысячи метров над землей».