Чувство, которое он испытывал к Далиле, нельзя было назвать любовью. Скорее оно напоминало тяжелое психическое расстройство. Вихорко его совершенно не контролировал. Желание обладать Далилой имело побочный эффект. Юноша начинал всех ненавидеть, кто был связан с ней и мешал ему присвоить ее. Первым в списке стоял ее муж и бывший друг Вихорки — Петр. Ненависть к нему перекрывала все остальные. Вихорко часто втайне представлял как он убьет Петра. Но для того, чтобы Далила приняла его, ему нужно было изображать друга до поры до времени. Если бы не тот прокол, когда он считал, что Петр не скоро явится домой, все могло бы произойти совершенно по другому.
Обстоятельствами предопределившими его поступок стало то, что он не мог ни с кем поделиться своими мыслями. Его ближайшие друзья были настолько преданы Петру, что непременно рассказали бы о планах Вихорки. В какой-то момент он почувствовал себя противопоставленным всем жителям поселка. А раз так, то можно было покончить со всеми одним махом. Идея пришла, когда Петр додумался построить летающие плоты. На нем можно было быстро и безопасно долететь до крепости мерзляков, где он непременно сошел бы за очень ценного человека, знающего все планы их врагов. Расчет оказался верным. Вот только свою роль Вихорко представлял по другому. Он желал большего почета и свободы. Да и сидение в одиночестве немного вправило ему мысли. Вихорко понимал, что скоро он станет бесполезным для мерзляков, и тогда его поместят вместе со всеми, что равносильно убийству, либо просто убьют, за ненадобностью.
Ночью во двор въехали две повозки из которых вышли мерзляки. Их крики в морозном воздухе раздавались по всему двору. Вихорко почувствовал, что эти крики неспроста. Утром мимо него провели Никодия, вскоре и на его двери заскрипел засов. Вошел охранник и сграбастал его одной рукой, как соломенную куклу. Его вывели во двор и по морозцу, в одной рубахе, куда-то повели. Плот, на котором он прилетел, стоял в противоположном конце двора, возле него все время стояло двое часовых.
В небольшом зале сидело множество мерзляков. По их напряженным лицам было видно, что от них чего-то ждут. Вихорко вопросительно посмотрел на Никодия, и тот шепотом произнес — «Война». Последовали все те же вопросы, которые задавал мерзляк, с безобразным шрамом через все лицо. Но дошла очередь и до новых вопросов.
— Почему люди начали войну раньше того срока о котором говорил ты? — Задал вопрос один из присутствующих.
Вихорку вначале озадачил вопрос, но поразмыслив он понял, что сам явился причиной переноса начала войны.
— Я думаю, что это из-за меня. Люди побоялись, что вы сможете лучше подготовиться к войне и поэтому поторопились.
— Чего они хотят добиться войной?
— Понятно чего! Уничтожить всех вас и уничтожить дерево, через которое вы сюда являетесь.
Мерзляки зашушукались, после чего начали спорить. Вихорко снова вопросительно посмотрел на Никодия. Тот отрицательно покачал головой. Споры продолжались долгое время. Было ясно, что между мерзляками нет единого мнения.
Вопросов больше не задавали. Обеих вывели в коридор и пока охранник отвлекся на выслушивание своего начальства Вихорко успел задать вопрос Никодию.
— Чего они такие возбужденные, из-за войны?
— Да, вчера утром они попали под огонь и несколько важных чинов у них погибли. Здорово, да? — Никодий вдруг осекся, вспомнив про предательскую сущность Вихорки.
Вихорко отвернулся, поняв реакцию Никодия. Ему теперь было без разницы, кто выиграет. Главное было выжить самому и попытаться добраться до Далилы. При таком раскладе победа мерзляков была предпочтительнее. Можно было бы безнаказанно похитить любимую, поселиться в какой-нибудь непроходимой чаще и прожить всю жизнь в вдвоем, ну возможно с детьми.
Часовой толкнул обеих, так что они полетели вперед по ледяным каменным плитам коридора. Мерзляк издал грозные лающие звуки и оба человека подскочили и покорно побежали впереди него. Несмотря на покорный вид в голове каждого их них зрели некоторые планы, существенно отличающиеся друг от друга.
Было ясно, что при таком массированном наступлении обе высоты скоро падут. ЭнтОнт собрал остатки солдат, погрузил раненых на парочку оставшихся аовтов и двинулся на север. Воины шли молча, большинство были контужены и просто не могли слышать. Такого разгрома никто не ожидал. Возможно в этом и была их вина. Никто до сих пор не воспринимал уклей за реальную силу.
Навстречу им уже скакал отряд с соседней высоты. Они слышали шум боя, но не выступали без приказа, считая, что помощь вряд ли понадобится. Они были поражены, узнав, что это все кто остался живы из более чем ста пятидесяти воинов. Отряд вошел под своды лабиринта ходов, прикрытых бревенчатыми настилами и слоем снега. ЭнтОнт распорядился привести всех командиров для совещания.