— Подпустите ближе, и сделайте предупредительный выстрел вверх. Если не остановится, открывайте огонь на поражение.
— Есть!
Третий пост находился за высотой по ту сторону. От леса до него не меньше десяти километров. Планирование прекратилось как-то автоматически и все замерли возле рации, ожидая продолжения событий. Через пару минут рация ожила.
— Это Никодий, он почти окоченел. Ни слова сказать не может. — Раздалось из рации.
— Укутайте его потеплее, сейчас за ним приедут. — Приказал Сергеич и удивленно посмотрел на Петра. — Ну надо же? Петр, бери «Неустрашимого» и дуй за Никодием, сдается мне у него есть, что нам рассказать, лишь бы не окочурился раньше времени.
— Я мухой! — Петр выскочил из палатки, захватил Батуру и еще пару солдат по дороге.
Плот опустился возле места обозначенного сигнальными фонарями. К ним уже бежал караульный.
— А мы смотрим, мерзляк к нам скачет. С чего бы ему одному к нам скакать, можно и другим способом умереть. Странно показалось, поэтому сразу стрелять не стали, а сообщили вам, чтоб для порядка. А когда ближе подъехал, смотрим в прибор, а это наш сидит, скукожился, того и гляди упадет. Он насилу сообразил, что приехал, так замерз. Авдей узнал его. Это говорит тот, которого ваш друг насилу увез на похищенном плоту.
— Так и есть, если не обознались, то должен быть он.
— Никодий сидел у костра, который горел внутри углубления в снегу. На нем был одет теплый тулуп, но он все равно трясся, как в лихорадке.
— П-п-п-петр-р-р. — Произнес он трясущимися губами и попытался изобразить радостную улыбку. — Зам-м-м-м-ерз по дороге, немного.
— Я вижу! — Петр потрепал его по плечу. — Я за тобой, сейчас в палатке тебя чаем напоим горячим и покормим. Чертовски рад, что ты живой. — Петр помог другу подняться и они пошли в сторону плота.
Пока летели в лагерь Никодия бил озноб. Он пытался, что-то рассказать Петру, но заикания вызванные ознобом и тарахтящий мотор, на нет сводили его попытки.
Сергеич распорядился, чтобы в его палатке посильнее растопили печь и принесли горячий чай и солдатский ужин. Петр завел согнувшегося Никодия и посадил его поближе к печи. Его никто не торопил начинать рассказ, все молча ждали когда он сможет самостоятельно все рассказать. Наконец он попросил горячий чай, настоянный на ягодах и травах. Горячая жидкость придала лицу более живой цвет.
— Хорошо! — Наконец произнес Никодий. — Только пальцы отморозил, на руках и ногах, болят.
— До свадьбы заживет. — Произнес Сергеич. — Говори, какими судьбами явился к нам. Все рассказывай.
Никодий начал рассказывать с того момента, как его обманом завел на плот Вихорко. Его рассказ перебивали возмущенные высказывания присутствующих, пораженные предательством товарища. Закончил он известием о пополнении армии мерзляков примерно пятью тысячами солдат. Сергеич аж присвистнул от такого известия.
— Не было печали… Зашевелились «духи», тьфу ты мерзляки, чтоб им пусто было. Они уже вышли?
— Нет, утром там еще были, может не все еще пришли. — Поделился соображениями Никодий.
— Никодий, а ты знаешь, где у них дерево растет? — Спросил Сергеич.
— Ну да, конечно. Сам же через него проходил. Только сейчас они его стенами укрепили и ворота железные поставили, чтоб никто не вошел без разрешения. Бояться, что люди могут уничтожить его.
— Правильно бояться. Дерево, конечно, уникальное и самое место ему в Красной книге, за редкость, но и мы не Гринпис. — Сергеич задумался на минуту, уперевшись взглядом в стенку палатки. — Слушай мою команду. Нужны пять добровольцев. Петр и Никодий, вы полетите со мной на «Ишачке». Попробуем отбомбиться по дереву, заодно движения противника разведаем.
Легкий плот Сергеича отличался большей скоростью от остальных. Морозный ветер холодил кожу и пытался залезть под одежду. Никодий снова сидел в тулупах. По бортам, на козлах лежали по два снаряда. Через полтора часа показались редкие огни крепости мерзляков. Еще более черная чем ночь, она выделялась на фоне гор. Угловатые грани, и в целом угловатость всей крепости говорили о ее утилитарном предназначении. В ней чувствовалось практичность военной машины, когда любая деталь имеет свою функцию, а не сделана для украшения.
— Смотри вниз. Узнаешь? — Сергеич притянул Никодия к краю и показал на открывшуюся за стенами крепости площадь.
Никодий осторожно приблизился к краю и некоторое время рассматривал представшую перед ним картину. У всех людей увидевших знакомые места в высоты птичьего полета в первое время возникают трудности с узнаванием привычных мест.