— Нормально, сынок. Достань спирт и бинты. Стрелу не вынимай, попробуй сломать. Обработай рану и перевяжи.
Петр облил рану спиртом, кровь смыло, но новая следом выталкивалась толчками. Попробовал сломать стрелу, но она не поддавалась, тогда, вокруг стрелы он приложил тампоны и туго обмотал бинтами.
— Во, хорошо сынок. Теперь едем в больницу.
Пиотта с опаской посмотрел на отца. Но Владимир уже погрузился в транс. Состояние, в котором он проходил сквозь миры. Когда нужно было доехать быстрее, то миры менялись как в калейдоскопе. Только что ты видел лес, как он менялся горной равниной. Желтая листва менялась цветущими лугами, переходившими в заснеженные поля. В этот раз никому не было особого дела до природной феерии. Девчата кружились возле матери, приговаривая ободряющие слова, которые она, скорее всего не слышала. Петр же, внимательно следил за отцом. Кровь удалось остановить, но рана была серьезной. Просто страшно было представить, если с отцом что-нибудь случится. Они же могут навсегда застрять непонятно где. В одном из миров, где и человека никогда не было и никогда не будет. Только сейчас, впервые за все время, Пиотта понял насколько это реально. Он тряхнул головой прогоняя дурные мысли.
Так и ехали какое-то время, пока Пиотта не заметил странности в смене миров. Отец всегда выбирал спокойные, похожие на земные, по которым можно было перемещаться с комфортом пешком или на лошади. Сейчас телега тряслась по крупному щебню, изредка скрашенному чахлой растительностью. Вокруг поднимались голые скалы. Небо отливало бордовыми оттенками и в воздухе присутствовал неприятный запах серы. Ехали они по тряской дороге уже достаточное время, чтобы перескочить в другой мир.
— Отец. — Петр тронул отца за плечо. Тот не шелохнулся. — Папа! — Юноша подскочил к отцу и постукал его по щекам. Владимир, мыча что-то невразумительное, стал заваливаться набок. — Папа, очнись! Мы заехали куда-то не туда!. — Отец пытался придти в себя, но у него не хватало сил. Итогом этого стал переход в еще более странный мир. Фиолетовое солнце освещало этот мир одновременно со звездами. Сюрреалистичная картина дополнялась зеленой полосой горизонта. Воздух пах совсем не по земному. Возможно, причиной тому были небольшие цветы, пробивающиеся меж камней. Рыжуха, напуганная непривычными запахами стала как вкопанная. Девчонки, в страхе, уставились на брата, ожидая от него действий.
Петр понял, что находясь в пограничном состоянии отец пытался удержаться в сознании, но бред, вызванный потерей крови смешался с его способностью проходить в другие миры. Чего он боялся, то и случилось. Совсем не земной мир, похожий на фантазии художников авангардистов, ищущих вдохновения в синтетических наркотиках. Неужели ему суждено стать библейским Адамом и пустить свои корни здесь. Петр осмотрел своих сестер, ждущих от него ответа. К счастью они не читали его мыслей. Петр пощупал пульс отца. Слабый, но ритмичный.
— Как мать? — Пиотта обратился к девушкам.
— Щеки у нее порозовели, но в себя еще не пришла. — Милена погладила волосы матери. — А что с дядей Володей?
— С дядей Володей. — Повторил невесело Пиотта. — Без сознания, он пока.
Маришка первая из сестер поняла чем это грозит.
— Мы же не сможем к вам попасть без дяди Володи?
— Да, Маришка, не сможем, но я думаю отцу просто нужно немного отдохнуть. Кровотечения вроде нет. Пусть полежит немного, отдохнет, а мы полюбуемся местными красотами. Заметили, какой странный мир?
Девчонки огляделись и удивленно вытаращили глаза, словно только сейчас заметили необычную раскраску мира. Фиолетовый оттенок делал окружающую природу какой-то синтетической, ненатуральной. Возможно это были стереотипы обитателей обычных миров. Будь здесь разумные существа, им наша Земля тоже могла показаться неживой. Но солнце одновременно со звездами выглядели потрясающе фантастично. Все, кто мог самостоятельно любоваться звездами, с открытым ртом смотрели в небо.
Рыжуха беспокойно заржала. Пиотта бросил любоваться местными прелестями и схватил свое оружие. Никаких признаков опасности пока не было видно.
— Смотрите, все цветы повернуты к нам! — Марта показывала пальцем обводя пространство вокруг повозки.
Действительно, ближние растения смотрели на людей цветами, словно глазами. Хотелось верить, что это нормальная реакция здешних растений, и она не несет для людей никакой угрозы. Лошадь нервно топталась, постоянно оборачиваясь на людей. Было ясно, что она чувствует угрозу, но Пиотта не мог понять откуда она исходит. Минут пять ничего не происходило. Рыжуха продолжала фыркать и беспокоится. Сестры принялись зевать, одна за другой. Юноше тоже показалось, что после перенесенного происшествия, можно немного отдохнуть. Он бы так и поступил, но мягкая крадущаяся тень с горящими глазами немного отрезвила его. Пиотта разлепил смыкающиеся веки и увидел, что вокруг них собирается стая мелких тварей. Большие клыки торчащие из хищных пастей не оставляли надежд на их вегетарианские пристрастия. Юноша поднял ружье вверх и выстрелил. Девчата проснулись, непонимающе захлопав глазами. А когда они увидели несметное количество маленьких хищников, то подняли такой вой, что Рыжуха понесла не разбирая дороги. Повозка запрыгала на препятствиях. Твари припустили следом. Они не могли тягаться в скорости с лошадью, но тем не менее, они постоянно возникали где-то рядом. Рыжуха направила свои ноги к небольшому утесу, на вершине которого уже сидела стая злобных, ощерившихся голодными пастями, хищников. Они незамедлительно прыгнули в телегу, когда та поравнялась с утесом. Парочка удачливых тварей попала в телегу. Одного юноша оходил прикладом, расплющив о доски, а второй успел цапнуть как следует тетю Мариту. Тетка вскрикнула и пришла в себя. Но явившаяся ей картина чуть не привела ее к начальному состоянию. Владимир, лежащий на боку, пронзенный стрелой. Испуганно вопящие дочери, держащиеся за борта повозки. И, совершенно невообразимое светопреставление происходящее вокруг. В голове бедной женщины всплыли последние моменты воспоминаний, и она, как набожный человек, подумала о том, что ее везут на Страшный Суд. Марта, первая обнаружившая то, что мать пришла в себя, нашла в себе смелости броситься ей на шею.