Вечером, мужчины отправились в обратную дорогу. На стоянку они прибыли под утро, вывалившись перед удивленными людьми прямо из тумана. Они плотно позавтракали жареной с вечера кониной и улеглись спать. В обед Пиотту нежно разбудила Далила. Она поцеловала его в щеку и потрепала по волосам.
— Вставай, соня. Твой отец уже давно со Святославом обсуждают какие-то планы. Он просил тебя разбудить, а заодно и всех остальных.
Пиотта присел, протер ладонями глаза.
— Вода есть?
— Ага! Сейчас принесу. — Далила побежала за водой.
Пиотта потрепал парней, спящих вповалку.
— Эй, путешественники, пора вставать. Сейчас нам дядьки инструктаж будут проводить.
Далила подбежала с плашкой холодной воды. Она полила Петру на руки. Юноша ополоснул лицо, снял майку и попросил Далилу полить ему на спину.
— Но ведь и так холодно, заболеешь еще?
— Совсем наоборот, только здоровей стану.
Бодрый и полон сил, Пиотта явился вместе с командой пред очи отца и Святослава.
— Промедление смерти подобно. Поэтому, Петр, сегодня и будете выдвигаться. Расскажи Святославу, пока не ушел, где ты припрятал телегу с патронами.
Пиотта подробно описал место, в котором осталась телега, куда Святослав немедленно отправил группу из нескольких человек. Затем взял с собой Петра и Владимира и отправились к Калимару, попытаться выведать у него подробности похода его деда.
Седой и сморщенный старичок сидел у костра в котором готовилось какое-то варево. Старик присматривал за приготовлением пищи и двумя мальчишками, годов трех. Наверное, внуками, или даже правнуками. Настолько он казался древним. Он иногда грозил малышам, обещая их наказать, но те заливисто смеялись, не особенно боясь этих угроз.
Святослав подошел и поздоровался.
— Здравствуйте дядя Калимар! Как живете можете?
Старик повернулся к Святославу и подслепо уставился на него, пытаясь определить, кто к нему пожаловал.
— Да все так же, никак не помру, все дела держат, как закончатся, так сразу приставлюсь. — Старик ответил шуткой, сохраняя серьезную интонацию. — Ты, вроде, глава наш?
— Так и есть, Святослав.
— Раз ты пришел, еще и не один, значит дела тебя привели. А ко мне только по одному делу приходят, рассказать, как оно тогда было, сто лет назад. Только я забыл многое, а другое намешалось, что я не помню, вчера это было или пятьдесят лет назад. — Старик замолчал, помешал в котелке и переключился на внука. — Еремка, сукин сын, ну-ка отстань от него, задира несносный.
— Дядя Калимар, нас интересует только один случай, с дедом вашим, который отважно путешествовал и нашел необычную долину за снежными горами. Может вы помните какие-нибудь подробности, как он попал туда, места какие-нибудь заметные?
— Ах вон вы о чем, все же считают эти россказни выдумкой?
— Сейчас у нас как раз есть шанс проверить насколько они были выдумкой, а насколько правдой.
— Ну если хотите, слушайте, эту историю я помню лучше, чем все остальное. Я был вот такой же мелюзгой, как Еремка или Гораздка, и мой дед так же нянчил меня и других внуков и всем нам рассказывал эту историю своего отважного похода.
Как мне рассказывал дед, сподвигло его пойти в опасное путешествие сновидение о прекрасной деве, которая описала ему путь по которому ее можно найти. Он тогда никому не сказал про сон, просто собрал друзей и сказал, что идет с Большим Горам, искать там камни драгоценные, на которые он сможет стать равным князю или еще кому повыше. Друзья молодые были, легкие на подъем, ничто их не держало дома. Вот так и отправились они втроем к тем горам. Дед помнил свой сон хорошо и удивлялся, как все приметы, которые указала ему прекрасная дева встречаются ему по пути. И друзья его очень уверились в нем, потому что он наперед говорил, что они встретят. К исходу двадцатого дня подошли они к огромным горам, которые были настолько отвесны, что невозможно было удержаться на их поверхности. Тогда дед вспомнил, что дева говорила, что-то про врата, которые видны на закате. Но их можно увидеть только издалека, там где полноводная река закручивалась в три петли. Там действительно текла река. У деда ушло два дня на то, чтобы найти эти петли. И вот вечером, когда солнце соприкоснулось с землей, над горами вспыхнули огненные врата. Дед рассказывал, что он успел только пару раз вдохнуть, да пару раз моргнуть, как они исчезли. На следующий день они пришли точно на то место, над которыми видели огненные врата. И в этом случае удобный подъем было трудно определить. Там скала своей стеной закрывает вторую, и со стороны кажется что это продолжение одной скалы. У них ушел весь день на эту разгадку. Однако дед отличался упорством, а его друзья верили в него, и они удосужились таки найти этот проход. В узком простеночке, между отвесными скалами, наверх шла почти рукотворная лестница. Они поднялись по ней и оказались на более менее пологом склоне. Они шли много дней, не меньше семи. И все время вверх. Становилось все холоднее и холоднее. Ветер усиливался, поднялась метель и идти стало совсем невозможно. Не ровен час можно было сверзнуться в пропасть и не заметить. Дед с друзьями стали лагерем, чтобы переждать метель. Она бушевала два дня, но на третий утихла. Когда дед вышел на улицу по нужде, то он встретился лицом к лицу с духом гор. Он рассказывал, что по виду это животное, как большой кот с белой шерстью, но глаза у него, как у человека. Тогда он вспомнил про сон, где прекрасная дева предупредила его, что только дух гор решает кого пускать, а кого нет, в ту долину. Мой дед достал последний кусок вяленого мяса и отдал духу, чтобы задобрить его. Дед говорил, что дух схватил мясо и убежал. Тогда он расстроился, не зная как объяснить друзьям, куда делся последний кусок еды. Но вскоре дух вернулся, он показывал, чтобы люди шли за ним. К вечеру, мой дед с друзьями стояли на краю скалы и смотрели вниз, на необыкновенное место. Огромная долина, горной подковой огражденная от остального мира. Они спустились вниз. Животных там было невероятное множество и они не боялись человека, деревья имели такую высоту, что можно было построить дом из одного ствола. Долина упиралась в болото, которому не видно было края. Когда ветер дул с болота, в долине становилось тепло, а когда с гор, в долину приходила прохлада. — Дед замолчал.