Солнце, отражающееся в снеге, не позволяло полностью открыть глаза. Погода была одновременно теплая и морозная. Ветер, портивший жизнь на вершине хребта, здесь отсутствовал. Яркое солнце нагревало одежду, создавая иллюзию теплой погоды. Но снег хрустел под ногами как в хороший мороз. Пиотта проваливался в него. Где по щиколотку, а где и по колено. Было очевидно, что проделать длинный маршрут сегодня не получится. Петр вспотел. По спине тек струйками пот. Очень хотелось встать на лыжи. Петр остановился, снял перчатки, зачерпнул пригоршню снега и растер его по лицу. Снег моментально растаял на нем, как на печке. Петр снова зачерпнул снега и отправил его в рот. До самого горизонта картина не менялась. Снег и скалы. Продвигаясь таким темпом, Петр не был уверен, что сможет пройти за оставшиеся двое с половиной суток хотя бы то тех скал, что видны на горизонте.
После обеда на небе появилась круглая радуга вокруг солнца. Через час стало понятно, что погода поворачивает на ненастье. На горизонте заклубилась серая мгла. Все затихло. Пиотта стал искать пристанище. Как назло, он находился посередине ровного поля. До ближайшего скального выступа, за которым можно было поставить палатку, оставалось не меньше трех километров. Вскоре донеслись первые порывы ветра. С ними прилетел и редкий снежок. Солнце уже полностью скрылось в снеговых тучах. Природа погрузилась в легкий сумрак. Петру стало очевидно, что добежать до укрытия он не успеет. Он отцепил от рюкзака нейлоновый цилиндр чехла, в котором лежала палатка и принялся торопливо ее устанавливать. Ветер крепчал. Его порывы дергали не закрепленную палатку, пытаясь унести ее с собой. За ветром началась метель. Жесткие снежинки хлестали по лицу. Пиотта не обращал на них внимания, стараясь быстрее установить палатку и спрятаться в ней от непогоды.
Когда он ввалился внутрь, вся его одежда и лицо были забиты снегом. Петр застегнул замки на входе и принялся наводить уют. Под потолком, на петлю он подвесил устройство являющееся одновременно и лампой и обогревателем. Через пятнадцать минут в палатке стало достаточно тепло, чтобы раздеться. Вьюга гудела и била порывами по стенкам. Фонарь мотало из стороны в сторону. Но ощущение того, что ты защищен, и у тебя тепло, когда за стенами идет маленький Армагеддон, придавало уюта. Пиотта неторопясь ел кашу из набора сухпая, запивая растворенной в воде витаминно-энергетической смесью. Попутно ему вспомнилось, что в рассказе деда Калимара присутствовало подобное описание, о бушующей два дня метели. Если все так и случится, то у него не останется времени продолжить поиск долины.
Незаметно подкралась ночь. Пиотта лег спать, прислушиваясь к звукам метели. Как ни странно они действовали на сознание усыпляющее. Утром ничего не изменилось. Только уровень снега с одной стороны палатки достиг ее вершины. Петр вылез на улицу по естественным надобностям. Метель, конечно, даже близко не смогла сравняться с той, что застала их врасплох в мире мерзляков. Петру даже нравилось чувствовать на коже, как о нее колко бьются снежинки, о затем стекают растаявшими слезинками. Погода не изменилась в течении прошедших суток. Керосин в фонаре был на исходе и Пиотта решил поберечь его на случай, если метель затянется. Сутки вынужденного отдыха позволили ему восстановиться. Хотелось двигаться, но природная стихия пока не давала это сделать. Петр и вторую ночь встретил в палатке, которая уже полностью вросла в сугроб. Порывы ветра почти не тревожили ее зыбкое тело.
Петр проснулся от необычайной тишины вокруг. Сквозь клапан вверху крыши пробивался яркий свет. Старик Калимар был прав, отведя на метель двое суток. Юноша накинул на плечи куртку и выбрался на улицу. Сияющая белизна нового снега не давала даже взглянуть сквозь ресницы. Двое суток в полумраке сделали свое дело. Новый снег словно провел уборку в горах. Все пахло чистотой и свежестью. Петр зачерпнул в ладонь снега и понюхал его. Он имел запах, как в детстве. Когда после дождливой осени выпадал первый снег, Пиотта выходил на крыльцо своего дома и вдыхал его запах. Отфильтрованной природой, чистоты. Пиотта приоткрыл один глаз. Ему показалось, что по снегу петляют следы животного. Он закрыл глаза, и снова открыл. Действительно, следы, похожие на кошачьи петляли возле палатки. Петр обернулся, чтобы определить куда они направлялись и замер. Перед ним, на задних лапах сидел белоснежный кот. Его шерсть нисколько не отличалась по оттенку от свежего снега. Кот имел крупные размеры, уместнее было сравнить его со снежным барсом. Только в отличии от барса, его глаза были больше похожи на человеческие. Кот сидел не шелохнувшись, и совершенно по человечески, с любопытством смотрел на юношу.