Публичная политика была обычным делом в Афинах и Риме, а в наше время вновь возродилась в Соединенных Штатах, в Европе и некоторых других местах; между тем, бюрократия и деспотизм существовали в Персии, затем в Византии, Османской и Российской империях.
Макс Вебер считал, что «трудовая этика» и развитие капитализма на Западе – порождение протестантизма; между тем, аналогичную склонность к упорному и добросовестному труду мы находим и в совершенно другой части света – в Японии (как известно, Роберт Белла доказал сходство японской трудовой этики с трудовой этикой кальвинизма).
Несомненно, все перечисленные совпадения не могут быть следствием случайного стечения обстоятельств, а являются внешним проявлением какого-то очень важного социального фактора, оказывающего определяющее значение на ход всемирной истории (включая войны, миграции и т.д.), но тщательно скрытого от наших глаз пестротой исторических событий. Еще Эдвард Тейлор, знаменитый британский антрополог конца 19-го – начала 20-го века, заметил удивительное воскрешение тех же самых культурных артефактов: он считал, что подобно животным и растениям обычаи и культурные феномены могут мигрировать из одного географического района в другой, из одной исторической эпохи в другую. Но как я докажу впоследствии в большинстве случаев миграция обычаев по своей природе совершенно не похожа на миграцию флоры и фауны, посредством переноса семян или перемещения потомства, а имеет радикально иной характер. Ведь совершенно очевидно, что между древними персами и русскими, древними греками, современными американцами и японцами очень мало общего во внешности и происхождении, а слепое копирование чужих обычаев невозможно (в любом случае необходимо объяснить, почему одни чужеродные обычаи и традиции перенимаются, а другие отвергаются). Что поэтому происхождение сходных культурных явлений в разных частях света и исторических эпохах, как правило, основано не на заимствованиях, а имеет собственное органическое происхождение.