Но как бы Фукуяма не старался всеми силами защитить свою изначальную концепцию «конца истории», тем не менее, несомненна эволюция акцентов внутри теории; очевидно, что первоначально он недооценил силу и влияние культурных факторов на политическое устройство. Если в первоначальной статье “Конец истории?” он почти ничего не говорит о культуре, то в своей книге “Конец истории и последний человек” посвящает ей отдельный раздел, а в статье “Главенство культуры” она, вообще, фактически выходит на первый план, оттесняя идеологию на второй; соответственно есть большие сомнения, что «достаточное» количество «фургонов», как бы ни было расплывчато подобное определение, когда-либо въедет в «город».
Все проблемы Фукуямы оттого, что, отказавшись от одностороннего экономического детерминизма свойственного «теории модернизации», он, во-первых; добавил к ней «жажду признания», которая якобы является причиной идеологической эволюции человечества, чему нет никаких подтверждений (рабство, войны аристократов, коммунизм и фашизм гораздо проще объяснить экономическими мотивами). А, во-вторых, предположил, что государственная власть (посредством формы правления и качества управления) может играть важную роль в формировании культур народов, в том числе их моральных систем (например, демократия прививает населению присущие ей ценности и способна укрощать «тимос»).