КСТАТИ
Были у этрусков еще и крупные деревни вроде Мурло. Или городки типа северного Фьезоле, Капены или Фалерии. Некоторые ученые не называют Популонию, а вместо нее ставят в список этрусского двенадцатиградья Перуджу (Перузию). При этом в своих изысканиях занимающиеся этим историки очень часто имеют возможность основываться не на документальных источниках, а лишь на песнях поэтов.
Порой одни города переходили под власть более сильного города. Некоторые могли также вступать друг с другом в конфликт по поводу небольших процветающих центров, которые принадлежали то одному, то другому городу (так, например, происходило при определении границы между городами Церы и Тарквинии, которая менялась неоднократно).
Этруски внесли большой вклад в градостроительство Италии. Они имели обычай обносить свои города, которые строились на крутых возвышенностях, мощными стенами из туфовых глыб и каменных блоков. Иногда городские стены могли по высоте превышать пять метров, а их длина могла составлять несколько километров.
По оценкам некоторых историков, общее население Этрурии в III веке до н. э. могло составлять приблизительно 275000 человек.
Так мало! У нас сейчас только в Сочи ежедневно столько человек отдыхает.
А число жителей наиболее крупных городов (Вейи, Церы или Тарквинии) не должно было превышать 30000 человек. Сейчас столько людей живет в каком-нибудь Малоярославце или Дедовске.
Эти цифры, достаточно скромные по сравнению с общей площадью Этрурии, показывают, что могущество этрусков в меньшей степени было связано с их численностью и в большей — с их уровнем цивилизации.
Итак, в течение всей истории у этрусков не было единого государства. В период своей независимости Этрурия, согласно античной традиции, являлась конфедерацией двенадцати самостоятельных городов-государств. Развитие этих двенадцати городов шло не одновременно, и некоторые из них имели совершенно различные, а порой и противоположные судьбы. Более того, даже точного списка этрусского двенадцатиградья нет.
В случае выбывания одного из членов федерации (например, вследствие военного разгрома) в состав объединения принималось другое государство. Так, после падения города Вейи, разрушенного Римом в 396 году до н. э., на их место в федерацию была принята Популония, остававшаяся до этого, несмотря на свое экономическое значение крупного портового города и важного центра металлургии, в составе государства Вольтерры.
Каждую весну в главном общеэтрусском святилище бога Вольтумны в городе Вольсинии собирались главы двенадцати этрусских городов-государств. К этим собраниям были приурочены общенародные игры и ярмарки. Собравшиеся обсуждали вопросы общей политики, совершали жертвоприношения и выбирали главу союза, символ их культурных и религиозных связей, который, по всей видимости, не имел реальной власти.
А вот каждый из городов управлялся так называемым «лукумоном», избиравшимся местной аристократией, однако неизвестно, кому принадлежала власть в конфедерации.
И принадлежала ли она кому-то вообще?
У этрусков того времени, несомненно, существовали царская власть и совет старейшин. Но имеющиеся в наличии первоисточники отражают эту сторону жизни этрусков крайне слабо. Термин, обозначавший на этрусском языке «царь», вообще неизвестен. Термин же «лукумон», использовавшийся римскими авторами, означал, скорее всего, всех лиц высокого общественного положения. Более того, в ходе развития общественного строя в Этрурии он явно изменял свое значение. В древнейшие времена он мог означать, например, «старейшину рода».
На мой взгляд, скорее всего, избранный в святилище бога Вольтумны «царь этрусков» исполнял в основном верховные жреческие обязанности. Мог он быть и верховным судьей. Не исключено также, что он мог выполнять обязанности и главы союзного ополчения, если таковое собиралось. Например, считается, что знаменитый полководец Ларс Порсенна, пытавшийся восстановить власть в Риме изгнанного оттуда этрусского царя Тарквиния Гордого, выступал не просто как царь города-государства Кьюзи (или Клузия), а в качестве главы объединенной армии конфедерации этрусских городов. Однако решение о сборе такого ополчения мог принять лишь совет представителей всех городов, собиравшийся в Вольсиниях. Да и сами решения таких совещаний носили характер рекомендаций — некоторые города-государства могли не участвовать в общих делах.