Такое парень долго не забудет.
В северной части Восточного рынка частенько возникали терки между представителями разумных рас. Особенно вредными характерами обладали темные альвы или же в простонародье цверги.
Как у большинства нечеловеческих рас, была у них одна ключевая особенность — способность укрываться от божественной кары.
Злобные карлики являлись поставщиками чудесных артефактов и волшебных минералов. Иначе их вовсе бы не пускали в человеческие поселения.
И вот больше луны тому назад Аск с сестренкой прогуливались по кварталу, высматривая идеи для артефактов, как оба едва случайно не влипли в полноценную драку. Лишь на следующий день из газеты они узнали, что цверг пытался надуть дриаду. Что было типично для подземных коротышек.
Возмутило парня то, что лесные духи крайне неохотно выбирались в людные поселения, а уж товарами делились — тем более. Спугнуть такое создание казалось ему страшным преступлением, ибо именно дриады поставляли лучшие лечебные средства для целителей.
Позже они с Шурой отыскали караван зеленовласых и компенсировали неприятный эпизод подарками в виде переливчатых тканей и украшений из драгоценных камней. Девушки дар приняли и в благодарность подарили корзину вкусных орехов.
Но факт оставался таким: Аск затаил обиду на тощих вредных гномов.
Первым делом по возвращении на Астею парень не помчался мстить, а выспался с сестренкой под боком. После чего провел тренировку, принял ванну и позавтракал вместе с обожаемой девчулей. Как хотел сделать последние пару декад.
— Здесь лучше, чем в Бонлоке, — сказал он, неспешно попивая вторую чашку лоя.
— Кто же спорит?
— Жаль, что для базы не годится. Но для отдыха отличное место. Кстати, забыл сказать: на вчерашнем собрании мы договорились предлагать идеи с курортами и пансионатами. Позже проголосуем.
— То есть в свободное время я могу путешествовать по Небесным Садам и искать место, где бы хотела побывать в реальности?
— Угу.
— Кто же предложил эту восхитительную мысль?
— Улим.
На что девушка хмыкнула и заметила:
— Ему на пользу расставание.
— Думаю, тетя Леля и правда его замучила.
— Угу.
— Угу.
После развеселой прогулки по городу и вечернего чаепития в одном из домов Цветочного квартала парочка вернулась домой. Чтобы вынырнуть в том же мире своими русалочьими воплощениями и помчаться в гости к цвергам.
Обиталище темных альвов им не понравилось, а уровень артефактостроения разочаровал.
"Больше похоже, что они распродают то, что завалялось от предков," — ворчал Аск.
"Бе. Даже не могут нормально организовать канализацию, — вылезла откуда-то Шура. — Похоже, что некогда величайшие творцы легендарных артефактов скатились. Даже трогать их жалко."
"Они скатились еще в древних эпосах."
"Пошли лучше порыбачим? Тут совсем рядом море."
"Да. Тоже его чувствую. Пошли," — с энтузиазмом согласился ее старший и первым юркнул сквозь толщу скал.
Море нашлось в нескольких километрах, и оказалось оно настоящим океаном.
Сперва ночная водица встретила хвостатых приятной прохладой и чарующими видами, а после показались другие хвостатые.
"Совсем про них забыла, — проворчала Шура. — Сматываемся?"
Аск хотел самолично утащить сестренку куда подальше. Слухи о местных сиренах были крайне негативными и пугающими. Но аборигены выглядели вполне обычно и враждебности не проявляли. Даже наоборот, повсюду распространялся эмоциональный фон толпы почитателей.
"Мы им нравимся," — удивленно заметил парень.
"Так странно. И неожиданно приятно."
На остаток ночи они решили затусить с водными собратьями.
Пусть тритоны оказались теми еще нацистами по отношению к другим разумным, но парочку считали почти богами. Да и гуляли так, что было бы жаль пропустить дикую подводную вечеринку.
Не обошлось без взаимных даров.
— Какой ужас, — вздыхала утром Шура. — Никогда не чувствовала себя настолько кровожадной.
Аск так же переосмысливал свои тайные инстинкты. Воспоминания о ночных играх с морской живностью больше не казались такими веселыми в человеческом разуме. Его поступки даже нельзя было списать на опьянение, так как тритоны не умели изготавливать наркотические вещества. Им хватало своей дури.
— Больше не хочу к ним, — вынес он вердикт, припоминая бедного осьминога, которого они слопали живьем.