Исходя из этих предпосылок, Серж выступал за сближение троцкистов со всеми течениями рабочего движения, стоящими на платформе классовой борьбы и интернационализма. В этой связи он писал о необходимости «товарищеской свободной дискуссии о всём, без ругательств и взаимных обид» и отказа от гегемонии большевиков-ленинцев (т. е. троцкистских групп) в левом рабочем движении. Серж подчёркивал, что на этих путях возможно «создать международное объединение, отражающее действительное идейное состояние передовых слоёв рабочего класса (я убеждён, что в таком объединении большевики-ленинцы имели бы больше влияния, чем в собственном горделивом Интернационале)».
Очевидно, что эти суждения Сержа были во многом спорными. Но столь же ясно, что они затрагивали важные политические проблемы и требовали серьёзного обсуждения. Тем более, что Серж подчёркивал своё прежнее тёплое отношение к Троцкому и желание восстановить с ним былые дружеские отношения. «Признаться,— писал он,— нет у меня настоящей охоты полемизировать с Вами. Слишком мне ценна Ваша деятельность — несмотря на такие разногласия».
Письмо заканчивалось словами: «Шлю Вам и Н. И. самый сердечный привет и прошу помнить, что я остаюсь на посту и всегда — какие бы там не шли споры — буду счастлив Вам быть полезным» [754].
Троцкий, по-видимому, не написал ответа на это письмо. Находясь под влиянием ложной информации о деятельности Сержа, непрерывно подбрасываемой Эстрин и Зборовским (их письмо к Троцкому от 11 ноября 1938 года буквально начинено грязными выпадами и намёками относительно «подозрительного» поведения Сержа в СССР и во Франции) [755], он не сумел отнестись с достаточной объективностью к своему яркому и талантливому соратнику и в июне 1939 года выступил со статьёй, представлявшей, по существу, гневный памфлет против Сержа.
Эта статья, озаглавленная «Моралисты и сикофанты против марксизма» [756], являлась откликом на критику различными авторами брошюры Троцкого «Их мораль и наша», переведённой Сержем на французский язык. Особое негодование Троцкого вызвала анонимная статья, опубликованная бельгийской социалистической газетой «Ле пепл», и проспект брошюры, выпущенный французским издательством. Троцкий посчитал, что и статья, и проспект, содержавшие грязные инсинуации против большевизма, были написаны Сержем, хотя у него не было никаких доказательств этого.
Мне представляется, что статья «Моралисты и сикофанты против марксизма» была одной из самых неудачных работ Троцкого. В ней эмоции явно превалировали над теоретической аргументацией, что вообще Троцкому не было свойственно. Статья, написанная в желчном, нервном, раздражённом тоне, фактически превратилась в жёсткую и непримиримую критику Сержа, тем более несправедливую, что Троцкий критиковал своего былого друга и единомышленника за поступки, которых тот не совершал.
Как только Серж познакомился со статьёй, он направил Троцкому письмо, в котором с законной обидой писал: «Вы усиленно меня „прорабатываете“ и приписываете мне статейку, автором которой я не являюсь, в редактировании которой я не принимал никакого участия, автора которой я не знаю! Прибавляю, что, проделав над Вашей книжкой максимально добросовестную работу переводчика, я о ней нигде не написал ни строки! Прибавлю ещё, что вся „аргументация“, которую Вы мне таким образом приписываете, сильно расходится со всем тем, что я в целом ряде книг и статей писал о гражданской войне и о социалистической этике. Во всей Вашей статье лишь десять строк (о ЧК) действительно относятся к нашим разногласиям [757]».
Серж выражал надежду, что Троцкий сочтёт возможным напечатать его письмо в очередном номере «Бюллетеня оппозиции». «Моральное право на это удовлетворение я безусловно имею»,— писал он [758].
Однако Троцкий ограничился публикацией своей заметки «Очередное опровержение Виктора Сержа», в которой упоминал о письме Сержа и писал, что «охотно принимает к сведению» заявление последнего о том, что он не принимал участия в написании проспекта. Далее Троцкий упрекал Сержа в том, что он «подпадает всё больше и больше под влияние мелкобуржуазного скептицизма» [759]. После этого произошёл окончательный разрыв отношений между Троцким и Сержем.
Тем не менее Серж после гибели Троцкого и вплоть до своей кончины в 1947 году сохранял глубоко уважительное отношение к Троцкому. В последние годы жизни он написал совместно с Н. И. Седовой книгу «Жизнь и смерть Льва Троцкого» — первую биографию великого революционера.
757
Речь идёт о высказываниях Сержа, согласно которым «вырождение революции началось с того момента, когда ЧК получила право в закрытых заседаниях решать судьбу людей». По этому поводу Троцкий писал: «Гласный суд возможен только в условиях устойчивого режима. Гражданская война есть состояние крайней неустойчивости общества и государства. Как нельзя печатать в газетах планы собственного штаба, так невозможно в гласных процессах раскрывать условия и обстоятельства заговоров, ибо они тесно связаны с ходом гражданской войны. При тайных судах возможности ошибок, несомненно, чрезвычайно возрастают. Это означает лишь, признаем охотно, что обстановка гражданской войны неблагоприятна для отправления беспристрастного правосудия. А дальше что?» (Бюллетень оппозиции. №77—78. С. 15).