Сын ходил в школу, мать стала чувствовать себя гораздо лучше, она много гуляла на свежем воздухе, жизненные силы стали вновь наполнять ее ослабленное тело, заряжая энергией и здоровьем.
Начали поступать первые доходы. Теперь зарплата Татьяны зависела от нее самой. Сколько она будет работать – столько и получит. Она с горечью вспоминала свои молодые годы. Какой же она была дурой, что лучшие дни посвятила не тому, о чем мечтала. Она стала спокойной, уверенной в себе. Татьяна много трудилась, ухаживая за своими питомцами, гладила кроликов, подавая им по утрам корм в клетки, знала по имени каждую козочку и ежедневно любовалась плодам своего труда. Куры уже подросли и начали нестись, скоро козы начнут давать молоко. У Татьяны уже были заказы на всю продукцию. Она поставляла ее в Москву и города Подмосковья. Автоматизированная система оценки качества признала соответствие ее продукции самым высоким стандартам. Татьяна уставала, но, ложась вечером в кровать, она думала: «Как это прекрасно – жить своей жизнью. Делать то, что тебе нравится, не подстраиваться ни под кого, быть свободным человеком». С этими мыслями она засыпала, чтобы утром начать все заново, наслаждаясь яркими красками новой жизни и ощущением, что ты приносишь огромную пользу людям.
Глава 94. Виктор Петрович
Виктор Петрович уходил из управления с тяжелым сердцем. Ему было горько покидать обитель, где он столько лет был царь и бог. Ему нравилась власть, он упивался ею. Людей он не любил, считал глупыми и бестолковыми. Как руководитель, Виктор Петрович старался держать сотрудников в кулаке, все его боялись, и это ему нравилось. «Боятся – значит, уважают», – как мантру повторял себе начальник управления. Шутка ли, под его началом трудились четыре тысячи человек, сосредоточенные в его руках длинные нити тянулись во все уголки огромной страны. Он разрабатывал все новые и новые формуляры, листы отчетности, требовал более масштабных планов, которые, конечно, не выполнялись. Но он был прекрасным руководителем и не давал подчиненным сидеть и ничего не делать. Каждый день Виктор Петрович придумывал все новые и новые задания, увеличивая и без того огромный бумагооборот. Чтобы сотрудники не расслаблялись, он часто заставлял их работать сверхурочно, а чтобы пресечь возмущение, ругал их за медлительность и неумение работать.
Ежедневно к нему на стол приносили кипы отчетов. Он бегло просматривал их и отправлял в архив. Архив – это святое место для любого руководителя в стране. Тысячи томов всевозможной документации, стоящие ровными рядами на длинных полках, демонстрировали огромную работу, проделанную начальником. За кипами бумаг не были заметны судьбы простых людей. Везде были цифры, которые постоянно подгоняли до нужных показателей, и Виктор Петрович гордо докладывал начальству о высоких показателях. Было сделано столько-то того, столько-то этого. Цифры шли дальше наверх. В конце концов они оказывались у Дегтяревой, которая сводила все в небольшие таблички. Глава Администрации докладывала президенту, как врут чиновники.
– Взгляни только, Сережа! Вот цифры вакцинации, на местах чиновник указал, что вакцинировано сорок пять процентов населения, в районе сочли, что этого мало, и указали уже пятьдесят процентов. В регионе решили, что этого недостаточно, и подняли показатель до шестидесяти процентов. В Москве заложили финансирование вакцинации на уровне охвата восьмидесяти процентов населения, а из региона им дали всего шестьдесят. Что они делают?
– Ксения Петровна, но тут же написано – восемьдесят процентов, – смеясь, ответил президент.
– А сколько людей было вакцинировано на самом деле? – Дегтярева заглянула в блокнот. – Всего тридцать процентов.
– Вот так, Ксения Петровна, и дурим сами себя. А потом удивляемся, почему такие эпидемии в стране. Не в вакцинах причина, а во вранье и постоянных приписках.
– Да, Сережа, такая картина везде, пока есть человеческий фактор. Легче нарисовать успех, чем его добиться.
Но Виктор Петрович не знал об этом разговоре. И ловко подгонял цифры до нужных результатов. Были у него и бестолковые сотрудники, которые не хотели подтасовывать цифры. Начальник управления знал, как поступать с такими умниками. Им давали множество дополнительной, хотя и никому не нужной работы. Теперь оставалось только ждать. Строптивые сотрудники не успевали выполнить задание, и тут включалась бюрократическая машина. К ним подходил начальник отдела: «Почему вы не сдали работу вовремя?» или: «Почему допустили столько грубых ошибок?» Главное, чтобы была ошибка, даже самая ничтожная. Несчастный писал объяснительную, его публично ругали, объявляли замечания. Дальше шло по накатанной. Вновь человек не справлялся. Теперь с ним уже говорили еще более грубо, публичная порка по полной, потом объявляли выговор. Человек снова не успевал. Сотрудника стирали в порошок, превращая в ничто. В глазах коллектива он скоро становился самым никчемным работником, которому нельзя ничего доверить. Его понижали в должности, урезали зарплату и, морально сломленного, с позором выгоняли с работы. В принципе, Виктор Петрович ничего нового не изобрел. Руководители высокого ранга любили держать людей в подвешенном состоянии, когда сотрудник не знает, уволят его или нет. Как упивался Виктор Петрович своей властью, хотя и сам, бывало, тоже оказывался в роли подопытного кролика, но теперь уже в руках своего начальства. Как боялся за свое будущее, трясся от страха и не спал ночами. Сколько унижений ему приходилось переносить! Но чем больше Виктор Петрович унижался перед своим начальством, тем сильнее он отрывался на своих подчиненных, вымещая все обиды на них. Перед вышестоящими Виктор Петрович всегда был послушной овечкой, готовой выполнить любое приказание. Он выносил все, потому что боялся потерять свою должность.