Потом все задрожало, с авианосцев и иностранных баз к России направились самолеты и беспилотники. Система ПВО еще пыталась сопротивляться, в небо стали подниматься наши самолеты, но их соотношение было один к десяти. И в жестокой битве российская авиация проиграла. Вражеские самолеты стали утюжить наши объекты, готовя плацдарм для широкомасштабной наземной атаки.
На карте России повсюду загорались вспышки ракетных и бомбовых атак, смешивая все в один горящий клуб огня. Картина стала больше напоминать ад. Ракетно-авиационная атака закончилась. Многие районы страны превратились в выжженную пустыню, где уже нет никакой жизни.
Прошло еще некоторое время, танковые армады пошли через территорию Польши, Прибалтики. Огромные десантные самолеты ВВС США сбросили десанты в Архангельске, Южном, Сибирском, Уральском федеральных округах, десантные корабли подошли к Магадану, Петропавловску, Анадырю, Южно-Сахалинску, Владивостоку. Моторизованные колонны вошли в Мурманск со стороны Норвегии, через Украину шли американские войска с Запада.
На защиту встали части российской армии, танки выдвинулись к границам, но не успели они вступить в бой, как были уничтожены ПТУРами американской авиации. Американские беспилотники атаковали все очаги сопротивления российской армии. Система показала, что ровно через два месяца сухопутные войска берут штурмом Москву, применяя радиоуправляемую бронетанковую технику и беспрестанно атакуя с неба оставшиеся российские подразделения.
Тихомиров с ужасом смотрел, как на его глазах уничтожалась великая держава.
– Может, математики в чем-то ошиблись? – опомнившись, Тихомиров искал хоть какую-нибудь ниточку спасения, хотя прекрасно понимал, что его самые надежные союзники – математики – хотят для страны только добра. – И что же нам сделать?
– Вот что, – ответил Любарский. И снова нажал на кнопку.
Теперь события развивались по-другому. Туча американских ракет, десятки тысяч беспилотников и другой техники снова двинулись на Россию, но, соприкоснувшись с защитным полем, они падали грудой металлического мусора. Внутрь защитного поля никто не мог проникнуть.
– Что это было? – изумленно спросил Тихомиров.
– Наше новое изобретение. Защитное поле, – ответил сияющий Любарский. – Мы уже опробовали его в действии. Это новая технология, наверное, самая важная. Нам теперь не надо участвовать в гонке вооружений или создавать военных роботов. Мы можем создать купол, и никто нас не тронет. И еще, благодаря настройкам поля, мы можем даже не пропускать никакое излучение. А это значит, что мы готовы осваивать другие планеты и, используя такие купола, можем создавать на других планетах что-то вроде атмосферы, которая есть на земле.
***
Две недели спустя президент собрал совещание по вопросу реорганизации вооруженных сил России и разработки новой концепции национальной обороны. На совещании присутствовали премьер-министр Левин, министр обороны Дубровский, глава Администрации президента Дегтярева, директор Центра технологических исследований Ягунов, начальник генштаба Крюков, а также ведущие эксперты в области математических разработок.
– Друзья, – начал Тихомиров, – мы проанализировали обороноспособность страны и пришли к выводу, что сложившаяся в России ситуация не самая лучшая. Мы выделяли большие деньги на оборону, но тратились они неэффективно. В результате обороноспособность России держится только на силах ядерного сдерживания, при этом американцы близки к созданию сверхскоростных ракет, способных поражать наши тяжелые межконтинентальные ракеты уже на старте. Это будет катастрофой для нашей обороноспособности. К тому же хотелось бы спросить министра обороны, как так случилось, что наш оборонный неядерный потенциал оказался в десять раз менее эффективным, чем американский? Чем объяснить, что ежегодно на армию тратится двадцать процентов государственного бюджета, а результат такой плачевный?
Дубровский густо покраснел. Он часто эмоционально выступал на совещаниях, пугал опасностью, а оказалось, что деньги тратились крайне неэффективно. Он с большим трудом встал, коленки у него мелко дрожали.