Алиса тем временем снова вернулась к подглядыванию за кувшином. Мэр, видимо, уже понял, что буквально застрял в затвердевшей субстанции посуды, но активных действий пока не принимал.
– Смена раз в три месяца это очень…часто.
Алиса, не зная как ему помочь, неспешно шагая, отошла от мэра. Вернулась на предложенной ею ранее место и, сев, продолжила разговор: – Вы же не успеваете воплотить все ваши долгосрочные планы за это время, – приняв чашку чая от сидящей рядом секретарши, из вежливости отпила, отметив про себя, что это просто горячая вода.
– Зачем долгие планы? – пробасила бывшая глава города:
– Жить нужно сейчас, мы так и делаем. Работа мэром в нашем городке это разнообразие. Каждый, кто хочет сменить среду и обстановку, например, с ткацкого станка на что-то другое, может записать себя в список. Когда придёт время, он сменит мэра. Отдыхом это не назвать, работа просто другая, а для нас и это уже отдых. – Оба знатока схемы смены городской власти закивали, и Алиса подивилась этому образу жизни, больше, чем прочему, что ей довелось увидеть в городе.
Мэра из кувшина вытащила лягуха. Пришла. Завидев, что всё затвердело, как планировалось, плюнула себе на перепончатые лапки, растирая их перед работой, и ухватившись за глиняный сосуд двумя лапами, стянула его с руки мэра.
Алиса ещё недолго пила у них чай, потом помогла с бумагами, перекладывая их по мере прочтения, обсуждении, и решения поднятых в них вопросов.
Глава VII
Вечером того же дня Сайр сообщил, что работа в городе завершена и они могут его покинуть. Арахнолога и его спутницу предложили подвести до горного города торговцы руды, что заезжали в этот только чтобы переждать светлый день. С наступлением вечера Алиса нашла свою сумочку, и они вновь отправлялись в путь.
С ними прощались все, кто мог покинуть свои рабочие места. Небольшая толпа ещё долго махала им руками, пока их не скрыли высокие деревья. Алиса и паук пристроились на телеге позади накрытых плотной материи, проезжая в ночи по песчаной дорожке, они подскакивали на камешках, весело при этом переговариваясь.
Пещерный город, как ни странно, оказался был пещерой. Большая скала имела проход, как устье морской ракушки. Туда и заехала нагруженная металлом телега. Паук и Алиса распрощались с торговцами, остались на подъезде к главным улочкам города.
– Это неспящий город. Тель Аравив Гуми! – Сайр представил пещерный лабиринт Алисе, не забыв объяснить историю его имени: – Переводится как «дающий вечную тень город». Спрятанный внутри лабиринт из домов и кварталов простирается на многие километры внутрь горы.
Алиса разглядывала необычно округлые домики, что как ульи были налеплены по всему свободному пространству пещеры. От них, как бы высоко они ни располагались, отходили дорожки и лестницы. Почти в каждом окошке горел свет, тепло оранжевый, как от свечи.
– Первым делом нужно поесть, – возвестил Сайр, уходя вглубь знакомых улиц, – Этот город должен был быть нашей остановкой, но я чувствую, что в нём открыт переход. У нас мало времени, тебе стоит поспешить, не отставай.
На этих словах Алиса заторопилась за спутником, по пути всё ещё оглядываясь на необычную инфраструктуру городка.
Арахнолог проходил улицу за улицей, ища подходящий для них ресторанчик. Подходя к заведениям, просматривал их меню, что каждое вывешивало на стенах. Не находя того, что искал, он вновь манил рукой Алису и продолжал шествие по городу.
Леди Инсен, прогуливаясь в своём бордовом платье, привлекала внимание проходящих мимо монстров, уже совсем не боясь. Кому-то приветливо махала, кому-то сдержанно, но искренне улыбаясь.
Когда её увлекли в обсуждение оптимальной степени маринованности глаз рыб, девушку «забрал» Сайр. Как ей показалось, некстати: в тот момент одна из ежикоподобных дам как раз делилась своим рецептом.
Распрощавшись с хозяйками мясных лавок, он не упустил шанса подтрунить над её изменённым отношением к «страшным монстрам»:
– Теперь они тебе не противны? И рыбу засаливать будешь по услышанному домашнему рецепту?
– Не считаю, что глаза рыбы могут подойти к моему столу, но было интересным послушать что она говорила, – Алиса, ведомая к дверям какого-то изрядно шумного заведения не успела договорить, уделив большее внимание вывеске.
На железной табличке, прибитой гвоздями из другого металла, значилась какая-то надпись, выполненная «как курица лапой». Словно это был детский подчерк с элементами несуществующего языка.