В суматохе происходящего, Кассия выбрала момент, чтобы достать свою книгу и отойти подальше от виноватого наследника трона. Он не знал как поступить и что следовало делать. А она, оценив масштаб проблем, уже не хотела помогать закрыть порталы. Перехватив покрепче книгу, она убежала, оставив своего друга один на один с большой проблемой, виною которой была она, ну или скорее его глупость.
Королева-регент и белокурый тринадцатилетний наследник помолчали.
– Недостойное поведение. Мне нет оправдания.
– Ну не могу назвать это большой любовью, Клоак, – высказала своё мнение её королевское высочество, задумчиво добавляя: – Когда-нибудь ты встретишь ту, что не поддастся на блеск золота короны и станет тебе верной спутницей жизни.
– Нет, более я такой ошибки не допущу. У наследников не может быть такой слабости, как любовь. Мне подберут принцессу по политическим соображениям, и этим стоит ограничиться, – резко отрезал мальчик, хмурясь.
– Клоак, ты делаешь очень неверные выводы из произошедшего, – тихо воскликнула женщина, и попыталась объяснить то, чего мальчик пока не понимал.
– Да, тебя подставила понравившаяся тебе молодая особа. Но это не любовь достойна порицания, а её поступок. Не сворачивай на путь безразличия и замыкания в себе. Мир и так очень холоден, тьма космической ночи окружает нас постоянно. Если ты затушишь в себе огонёк тепла и тягу к людям, то рискнёшь пасть и как человек, и как правитель.
Она взяла его за руку, встряхнув их переплетёнными пальцами.
– Почему ты считаешь, что не достоин совершать ошибок? Мы их не совершаем только, если отказываем себе в развитии. Проиграет тот, кто потерявшись не пойдёт к свету, Клоак. Любовь – это свет и внутри и снаружи. Не задувай его свечи.
– Любовь может быть только к матери и детям, любая другая сворачивает с пути, – наставительно поправил её будущий мужчина. Пусть отец и не считал, что женщине положено было вникать в дела государства, свою мать Клоак слушал. Она не нагружала нравоучениями, лишь советами, к которым прикрепляла свои надуманные образы.
– Любовь должна быть к самому себе. На неё уже нанизывается любовь к миру и жизни, окружению и людям. Ты только не губи себя переживаниями, иначе упустишь прочие радости жизни, родной.
– Ты мне отвечаешь как мама, – улыбнулся мальчик, одетый в придворное пальто.
– Мама тоже может быть советником будущего короля, – наставительно напомнила ему королева-регент.
– Спасибо, – отозвался наследник, вспомнив о том, куда ещё хотел зайти, – Я с твоего позволения пройдусь по саду, хочу кое-что спросить у…
– Иди, родной. Я очень буду занята игрой в дурацкую забаву. Знаешь, она позволяет расслабиться и выбить из головы все переживания. Вот только эти звуки криков всё никак не стихнут, – она посмотрела на стены, отстранённо вслушиваясь, – Надеюсь, что скоро всё закончится.
Мальчик ей кивнул и распрощавшись, погрузился в одиночество. В неспешной прогулке направился к другой части парка.
Клоак прошёл парк и завернул за угл невысокой крепостной постройки, что была частью дворца. Поднявшись по лестницам и уйдя вглубь лабиринтов, он вновь погрузился в атмосферу созидательного прошлого.
За картинами, что шли в настенных рисунках, за лестницами, с вырезанными на них золотыми рыбами, за красивыми механическими кранами с чистой водой вдоль стен западных ворот, начинался тихий уголок обсерваторий и библиотек. Клоак поплёлся туда, ища место, где мог подумать и получить совет со стороны ещё одного из своих подданных.
Как и было привычно, библиотека начиналась с винтовой деревянной лестницы и бардака её хранителя. Многодумус был необычным стариком, чаще говорил чушь, чем истину и ту самую истинно чаще всего считал чушью. Его книги любила читать Цуччи, королева-регент, а предсказания слушала бывшая королева, мать самого Торретора. Сам король не мог вынести его лёгкого безумства и беспорядка мысли, потому старик-звездочёт жил не во дворце, а за его стенами, на углу, проводя все свои дни в библиотеках и за наблюдением звёзд.
Клоак прошёл по скрипящим отлакированным полам библиотеки, попадая в царство книжных шкафов. Архитекторы из прошлого пытали в библиотеке передать символизм симбиоза знаний, путешествий меж миров и бесконечности времени. Шкафы несколько метров высоту, хранили секреты. Одни открывались стеклом, другим нужен был ключ, что прятался на картинках его створок, были и те, что с открытием пели подобно музыкальной шкатулке и те, что давали конфетки за возврат прочитанных книг. Такие щедрые стеллажи знаний были в почёте как у Многодумуса, так и у самого Клоака.